Цивилизационный статус глобализации
Переход к III тысячелетию мировой истории ознаменовался превращением глобализации в детерминанту цивилизационных процессов XXI века, их типологическую характерологию. В полной мере развернувшись во второй половине XX века в ходе компьютерной революции, развития электроники и начала информатизации техносферы планеты, глобализация превратилась в универсальный феномен новейшей цивилизации.
Она затрагивает важные аспекты не только технологий, производства, экономики, коммуникаций, политических стратегий мирового развития, культуры, но и измерение самого человека в его образе жизни и антропологической перспективе.В определенном смысле с современной глобализацией можно связывать новый этап сапиентации человека. Ведь в эпицентре глобализации оказалось формирование спутниковой связи и Интернета, мировых информационных и социокультурних потоков, что позволило подключить человеческий интеллект ко всему объему знаний, выработанных человечеством, проложить дорогу мышлению на кооперативной, планетарно-компьютерной основе, создать своего рода «мозг планеты». Перед человечеством открылись универсум мировой информации и возможность выхода в виртуальные миры, на широты потенциирования всего многообразия экзистенции. Сбылась метафора мудрого Лао-Цзы, говорившего о том, что бороздить Вселенную можно не выходя со своего дома.
Цивилизационная многоаспектность глобализации создает определенные трудности ее исследования и оценки. В том, что в данное время выражается термином «глобализация», сплелись и подытожились глобализационные процессы разной исторической природы и временной определенности, относящиеся к разным сферам протекания. Глобализация имеет длинную предисторию, заданную самим ходом всемирной истории.
Разворачивание истории как всемирного процесса уже выступает фактической глобализацией в сферах разностороннего взаимодействия народов, стран и локальных цивилизаций.
История самоосуществляется в направле-
нии связей ее подсистем. Известно, что если в палеолите эти связи осуществлялись в радиусе 800 км, в эпоху раннеклассовых обществ не выходили за пределы 8000 км, то к началу христианской эры историческое взаимодействие народов охватывает уже межконтинентальные связи в пределах Старого Света, включая Европу, Азию и Африку, а с XVI в. простирается в масштабе всего Земного шара, открывая тем самым этап планетарной истории. Возникают мировой рынок и международная сеть культурного обмена. С начала 1960-х годов можно уже утверждать о возникновении космического масштаба человеческой истории. Развитию всемирной истории отвечает и формирование мировой политики, мировых стратегий международных отношений. Начиная с Вестфальского мира 1648 года, возникают претензии на правовое мироустройство. А в данное время происходит политическая институционализация глобализации мировых процессов.
С XX века начинается другой тип глобализации, обозначенный развитием ноосферы, раскрытием информационных основ коэволюции человека и планетарных феноменов жизни. Развитие природы подвело к необходимости вмешательства разума в геохимию и биосферу планеты, использованию культурной энергии агротехнологии и искусственного отбора как альтернативы возрастающей энтропии, противодействию рассеянию полезных признаков в эволюции биологических видов. Эта необходимость начинала реализовываться по мере распознания генетической информации, общей для всего живого, и ее- взаимодействия с социокультурной информацией. Витальный аспект человеческой деятельности и ее интеллектуальных стратегий приобрел общепланетарный масштаб, что и позволило говорить о формировании ноосферы как особого типа глобализации в сфере «мудрости жизни».
Начиная с 60-х годов XX века, возникает глобализация предметного поля современной цивилизации, которая, собственно, и знаменовала интенсификацию интегративных процессов на переломе тысячелетий. Здесь уже на первый план выступило не просто масштабное расширение человеческой деятельности (которое было и раньше), а универсальная структуризация ее механизмов и результатов.
Это выразилось в образовании общих для всего человечества структур научных технологий, появлении универсального пространства электронных коммуникаций, общемировой компьютерной сети (Интернета), развертывании конфигураций мирообусловленности хозяйственной деятельности и ее планетарных геоэкономических структур и, соответственно, институционализации международных финансовых потоков вплоть до создания глобальной финансовой инфраструктуры, управляемой транснациональными корпорациями, стериотипизации ряда аспектов быта и моды, агрессии космополитических нормативов массовой культуры. Иначе говоря, интенсифицировалось формирование общечеловеческой надстройки над всем многообразием исторической деятельности за счет глобализации ее технологических, хозяйственных и информационных структур.
Такая глобализация, характеризующаяся планетарными структурами сверхцивилизации, опирается на ресурсы всемирной истории и ноосферной эволюции (которые имеют глобальный масштаб), но детерминируется главным образом результатами и ходом научно-технической революции. А эта
революция порождена внутренними, имманентными свойствами Западной цивилизации с ее императивом технической рациональности, фаустовским духом, стремлением к преобразованию мира, господству над сущим, прометеевской дерзостью преодоления границ, установкой на инновационную активность, «соперничеством с Богом» в построении искусственного Космоса. В результате глобализация приобретает западноцентристскую конфигурацию.
Глобализация тем самым проявляет ценностные ограничения, так как парадигматизирует лишь часть ценностного потенциала цивилизационного процесса. Она ориентирована на все предметное поле этого процесса, включая цивилизации Востока, но реализует лишь возможности хозяйственной однородности мировой экономики, общечеловеческого статуса технологий электронного производства и планетарных коммуникаций.
При этом остается воспроизведенной (иногда даже в расширенном варианте) принципиальная культурная дифференциация региональных и национальных культур.
И дело здесь не только в действии принципа необходимого информационного разнообразия (Р. Эшби) или анархическом традиционализме. Глобализация как формирование универсальных, общечеловеческих структур актуализирует также историческую деятельность, связанную со специфицирующими структурами или архетипами отдельных цивилизаций и национальных культур.Особенность современного цивилизационного процесса именно и состоит в том, что он противостоит тем тенденциям нивелирования национальных расхождений, которые были характерны для индустриального общества, направленного на унификацию и стандартизацию производства. В рамках индустриальной эпохи такая направленность была необходима, так как она обеспечивала интеграционные возможности социоэкономичного развития на моноцентрической основе.
Но современная глобализация опирается на компьютерные сети своего обеспечения. А эти сети за счет своего быстродействия позволяют осуществлять интеграцию на полицентрической основе. Полицентризм принятия решений и, соответственно, автономность подсистем не являются препятствием для компьютерной техники в реализации согласованного, кооперативного действия всех составляющих интегративной системы, возможностей ее функционирования как единого целого.
Конечно, одной возможности интеграционного действия на полицентрической основе недостаточно. Необходимы еще определенные социополитические условия. Но они уже относятся не к процедуре глобализации, а к ее политической институционализации, связанной со стратегией западных стран по преобразованию этой глобализации в вестернизацию, агрессивную относительно национальных, культурных и государственных отличий на международной арене.
Политическая стратегия вестернизации имеет, однако, ограничение: она сталкивается с не менее глобальной децентрализацией историко-культурных регионов мировой истории. Так, даже при наличии геофизических аналогий, одинаковости товарно-денежного обмена и электронных средств информации социокультурные особенности таких регионов, как дельта Меконга, фиорды Норвегии, Тибет и Швейцария, Цейлон и Исландия, на
столько разительны, что создается впечатление разных миров.
Черты миро- специфичности присущи и таким зонам, как Дальний Восток, Мусульманский регион, Североатлантическое сообщество, Африка, Южная Америка, постсоветская Евразия. Культурно-региональные отличия на уровне субмиров проявляют Россия и Индия, Китай и Европа.При всем возможном пересечении культур этих сообществ, мировых регионов и стран расхождения между ними имеют нередко архетипическую природу. Для Дальнего Востока приоритетными являются коллективизм, патернализм (государство или фирма — аналог семьи), ценность ритуала, верховенство долга среди сакральных ценностей, при том, что любовь акцентируется лишь как верность старшим, традициям, прошлому. Для Мусульманского мира высочайшим принципом выступает закон, установленный в прошлом Аллахом и не требующий человеческой санкции, а ценность жизни дополняется ценностью смерти. Европа, наоборот, соединяет закон с принципом благодати, когда юридические установления могут потребовать личного обращения к Богу, исповедует персонализм, гуманизм, а любовь к ближнему провозглашает высшей заповедью.
Примечательны расхождения архетипов культур Китая и Европейского мира. В Китае знание вторично относительно мудрости, а инновация приспосабливается к традиции как к главной ценности. Для китайской культуры между знанием и бытием не существует кантовской пропасти, так как знание выступает как «недоразвитое действие». В Китае знание вне инструментального использования, вне прагматической ценности лишено содержания, в то время как в Европе оно может существовать вне практического контекста, если (как в Греции) знаменует духовность как таковую, характеризует личностное достоинство, имеет риторическую ориентацию.
Европейская культура рассматривает абстракцию как путь к истине, в то время как в Китае имеет место недоверие к абстрактным построениям, культивируется ставка на наглядность, очевидность, а не на логическое доказательство, преобладает ставка на афористическое указание, а не на полемику. Вместе с тем китайская цивилизация исповедует важность меры практической деятельности, ее согласованность с благоговением к естественному, а не искусственному.
Даже внутри европейского мира разные этносы по-разному толкуют казалось бы единые христианские ценности. Для итальянцев, например, Мадонна оказывается земной женщиной; для французов — это предмет этикета рыцарского поклонения; немцы усматривают в образе Богоматери с новорожденным символ связи прошлого и будущего, нечто вечно-женское; для восточных славян Богоматерь выступает как Оранта, женское опосредствование связи человека с Богом.
Таким образом, цивилизационный процесс во всемирно-историческом масштабе не сводится к глобализации. Она не ликвидирует этнической полисистемности планеты и фундаментальной дифференциации культур с их ценностной спецификой и архетипами. Человечество было и остается цивилизационно-этническим архипелагом. Это и создает оппозиционный фон глобализации, более того, вызовет обратную волну относительно радикализации программ общепланетной унификации человечества.
Такая обратная волна не менее заметна в современном мире, чем глобализация. Если мировая история в цивилизационном отношении двигалась, образно говоря, с Востока на Запад, а с началом Нового времени движение обернулось с Запада на Восток, то в данное время Североатлантическая конфигурация глобализации вызывает серьезное сопротивление со стороны восточной архаики и восточной специфики цивилизационной периферии современного мира.
Цивилизационные сдвиги в современной истории, связанные с глобализацией, сопровождаются альтернативной тягой к тоталитарной архаике. Резко усиливается влияние мусульманского фундаментализма и подобных ему стратегий африканского тоталитаризма. Обратная волна восточно-буддийского влияния — увлечение идеологией Дзена, буддийских сект, мистикой суфизма и восточных единоборств — создает конкурентную среду современным западным культурам, а иногда и поражает их соблазном западновосточного синкретизма.
Иначе говоря, глобальный технологизм современной цивилизации провоцирует как обратный результат первобытный мифологизм, когда колдун, шаман или знахарь рассматривается как своего рода доисторический технолог. И в таком неоязычестве есть тоже свой глобализм. Ведь мифология и язычество используют универсальные структуры взаимоотношения человека с природой в виде медиаторов связи земного и небесного, архетипов бессознательного и тотемов. В результате универсальные структуры глобалис- тических моделей будущего сталкиваются в современном мире с универсальными мифологическими структурами. Даже внутри цивилизационного процесса, который осуществляется под сигнатурой глобализации, происходит актуализация прошлого.
Обратная волна восточных влияний, феномен актуализации прошлого и неоязычество, стремление снять «груз истории» и возвратиться к универсальным формам мифологического единства с бытием ограничивают сферу и зоны эффективности глобализации в цивилизационном процессе. Здесь высвечиваются и болевые моменты этого процесса, его переломы и срывы. Ведь развитие современной цивилизации сопровождается цивилизационным вырождением в значительных регионах планеты, включая Афганистан, Камбоджу, Сомали, Чечню и «зоны смерти» в государствах африканского тоталитаризма 1.
Относительно анализа границ глобализации напрашивается аналогия с результатами мировой стратегии Александра Македонского, который осуществил попытку навязать Востоку греческий образ жизни. Эта стратегия отвечала программе Аристотеля универсализировать нормы афинского социума. Однако завоевания Александра Македонского, приблизившись к границам ойкумены античной эпохи, натолкнулись на обратную волну культурных влияний Востока с его имперскими принципами, деспотией, мистикой и магическими ритуалами. В результате вместо глобализации образа жизни Афин возник эллинизм с его синкретизмом западных и восточных элементов.
Неклесса А. Пакс экономикана или эпилог истории // Новый мир. — 1999. — № 8.
Пределы глобализации намечаются и в современном мире. Однако она ограничивается на карте социокультурных миров планеты уже не только «по горизонтали», так сказать, широтно, но и «по вертикали», в ракурсе меридиональной локализации. Глобализация в настоящее время репрезентирует верхний этаж цивилизационных процессов. А эти процессы — многоуровневые. При этом этажирование уровней цивилизационного процесса определяется не по ценностным характеристикам (то есть не по принципу: «что высшее — то есть важнейшее»), а в соответствии с временным показателем (точнее инновационными надстройками над традиционными уровнями).
Верхние этажи цивилизационного процесса характеризуют большие инновационные сдвиги от результатов научно-технического прогресса до формационных преобразований социально-экономического типа и политических трансформаций мирового сообщества. Базовый же уровень (и в этом смысле предпосылки цивилизационного процесса) определяется антропологическими характеристиками, то есть модусами человеческого бытия, связанными (по убеждению раннего марксизма периода «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса) с «производством и воспроизведением человека». К этому необходимо также добавить стереотипы быта, традиции, менталитет этнических культур и национальных ценностей. Уже К. Маркс различал категории «Geselshaft» (то есть общество) и «Geselwesen» (то есть первичные коллективы типа семьи и рода, землячества, этноса). Последние, в отличие от больших социумов мировой истории, являются сквозными структурами всех социальных преобразований верхнего уровня, обеспечивают инвариантные, архетипические начала в общечеловеческом массиве инноваций.
Сказанное не отрицает возможности общечеловеческой надстройки над разными способами самоидентификации людей на этническом, местном, семейном уровнях. Ведь не только цивилизационный процесс является многоэтажным. Многоступенчатость обнаруживает и национальное сознание, которое включает и специфическое, и общее в жизни народа. Необходимо только учесть возможности восхождения на более высокие этажи человеческой экзистенции.
Многоуровневая система цивилизационного процесса позволяет обнаружить области, точнее, аспекты, наиболее благоприятные как для развертывания глобализации, так и для сохранения базовой специфики культур и этнических ценностей. Более того, этот процесс раскрывает возможность привлечения уникальности конкретных форм регионально-цивилизационного и этнокультурного многообразия мира для усиления мотивации экономической, культурной и любой другой результативности глобализации. Тем самым оказывается возможным ввести комбинированные стандарты преимуществ и глобализации, и спецификации в составе современной мировой макроцивилизации. Более того, многообразие путей и уровней цивилизации выступает необходимой предпосылкой как национальной идентификации культур и народов, так и глобализации мировой истории в общечеловеческом Универсуме.
Еще по теме Цивилизационный статус глобализации:
- (16) Роль XX столетия в мировой истории. Глобализация общественных процессов.
- По своему служебному статусу Татьянины и Мунины примерно равны. Мотив брака, по всей видимости, поземельное соседство.
- 2) Формационный и цивилизационный подход изучения истории. Славянофильство, западничество и евразийство.
- 5. Принятие христианства как выбор цивилизационного пути развития.
- РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ ПРИ ПЕТРЕ I. ОСНОВНЫЕ РЕФОРМЫ ПЕТРОВСКОЙ ЭПОХИ И ИХ ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ.
- КОЧЕВАЯ АЛЬТЕРНАТИВА СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ Москва 2002 Серия “Цивилизационное измерение” Том 6, 2002
- ВАРИАНТЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОБЪЯСНЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. ФОРМАЦИОННЫЙ И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОДЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ.
- Цивилизационные модели современности и их исторические корни / Ю. Н. Пахомов, С. Б. Крымский, Ю. В. Павленко и др. Под ред. Ю.Н. Пахомова. — Киев: Наук, думка,2002. — 632 с., 2002
- Цивилизационное сознание и историческое знание : проблемы взаимодействия / И.Н. Ионов ; [отв. ред. Л.П. Репина]; Ин-т всеобщ, истории РАН. - М. : Наука,2007. - 499 с., 2007
- 58. Россия в начале XXI века. Какова ваша точка зрения на место нынешней России в цивилизационном процессе? По какому пути должна идти Россия сегодня? Каковы ценностные ориентиры развития современной России?
- ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО МИРА В 3-х томах. ЦИВИЛИЗАЦИИ ВОСТОКА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ. КНИГА I. МУСУЛЬМАНСКО-АФРАЗИЙСКАЯ И ИНДИЙСКО-ЮЖНОАЗИАТСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Под редакцией академика НАН Украины Ю. Н. ПАХОМОВА и доктора философских наук Ю. В. ПАВЛЕНКО. ПРОЕКТ «НАУКОВА КНИГА» - 2007 КИЕВ НАУКОВА ДУМКА 2008, 2008
- Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. T. VI: Перспективы становления интегральной цивилизации. — М.: Институт экономических стратегий,2009. — 576 с., 2009
- ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО МИРА В 3-х томах. Том I. ГЛОБАЛЬНЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОСТИ. Под редакцией академика НАН Украины Ю. Н. ПАХОМОВА и доктора философских наук Ю. В. ПАВЛЕНКО. ПРОЕКТ «НАУКОВА КНИГА» КИЕВ НАУКОВА ДУМКА 2006, 2006