<<
>>

ИСТОКИ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

До недавнего времени существовали два резко различных и прак­тически мало соприкасавшихся друг с другом подхода к трактовке морфологических особенностей мозга неандертальского человека.

Антропологи и анатомы тщательно фиксировали все анатомические детали на эндокранах — слепках мозга ископаемых людей, получае­мых с помощью отливок пространства внутренней полости череп­ной коробки. Накоплено достаточно много объективных наблюде­ний над вариациями различных мозговых структур и их динамикой во времени, получено значительное число полных и всесторонних описаний особенностей эндокранов различных неандертальских на­ходок. Все это неоценимый научный материал, но интерпретировать его нужно крайне осторожно, так как макроморфология мозга, т. е. его внешняя структура, значительно менее важна для его функци­онирования, чем его внутреннее строение. А внутреннее строение мозга, прекрасно описанное нейрогистологами у современного че­ловека, остается полностью не известным у людей ископаемых из-за вполне очевидного несохранения мозгового вещества в ископаемом состоянии.

Поэтому антропологи стараются быть крайне осторожными в оценке разных функциональных сторон в деятельности мозга у древних людей и если и позволяют себе высказать некоторые гипо­тезы вроде, например, гипотезы о более слабой, чем у современного человека, социальности поведения неандертальцев, то стараются делать это в очень сдержанной форме.

Противоположный подход больше выражен в трудах археологов и этнологов, пишущих о проблемах первобытного общества. Доста­точно вольно используя сведения о строении мозга неандертальцев и опираясь в основном на макрорельеф мозга (как уже говорилось, признак второстепенный), авторы пишут о какой-то особой прими­тивности мозговой структуры неандертальцев и их поведения, о их огромной неистребимой агрессивности и кровавых столкновениях внутри неандертальского стада.

Искусственные повреждения на че­репах некоторых форм непременно трактуются в этом случае как следствие внутристадных конфликтов и, по мысли авторов, укрепля­ют вывод о господстве звериных инстинктов и столкновениях, дохо­дящих до убийства. Теперь уже бесспорно доказанный каннибализм неандертальцев, проживавших в пещере Крапина в Югославии (он доказан наблюдениями над характером раздробления костей отдель­ных особей и многочисленными следами обгладывания этих кос­тей), также служит доказательством их полузвериного поведения. Без внимания при этом остается то бесспорное обстоятельство, что в сообществах животных нет никаких примеров подобного бести- ального поведения, все конфликты разрешаются мирным путем. Да и как могло бы неандертальское стадо существовать длительное время, на протяжении огромного числа поколений, если бы его из­нутри постоянно разрушали чреватые смертельными исходами жес­токие конфликты!

Но в противовес этой есть и другая тенденция, игнорирующая бесспорный факт морфологической примитивности неандер­тальского человека в сравнении с современным, — тенденция ви­деть в неандертальском человеке практически почти неотличимую от современного человека форму: коллективы неандертальцев име­ли сложную социальную организацию, справляли сложные культы, у них были представления о душе, единобожие, развитый культ предков и т. д. И тут мы отрываемся от реальной действительности, приписываем неандертальским коллективам то, что никак нельзя реально доказать.

Итак, изучение слепков мозга неандертальских людей дает чрез­вычайно ограниченные возможности для восстановления особен­ностей их поведения и образа жизни. Оно, пожалуй, пригодно в этом смысле для очень осторожных заключений о развитии ассоциатив­ного мышления, реконструкции этапов развития отдельных органов чувств и оценки общего уровня развития нервной системы и мозго­вой деятельности.

Более основательные сведения дают в этом отношении архео­логические данные, но при непременности условия объективности

в их интерпретации.

В этом случае мы не отрываемся от следов конкретной жизни неандертальских людей, наоборот, мы в своих ре­конструкциях опираемся на них в первую очередь и не привносим в них никаких не вытекающих из самого материала умозаключений. Данные же археологические богаты и разнообразны. Они получены при раскопках сотен ашельских и мустьерских стоянок и десятков неандертальских погребений. Наверное, именно здесь следует объ­яснить, почему все время в этом разделе говорилось о неандерталь­цах — для более ранних гоминин нет никаких наблюдений, которые свидетельствовали бы о какой-то деятельности или каких-то пред­ставлениях идеологического порядка. Исключение составляет упо­мянутая выше стоянка Бильценгелебен в Восточной Германии, ос­тавленная питекантропами и давшая очень богатый археологиче­ский и фаунистический материал. На извлеченной из культурного слоя кости животного в одном случае обнаружены насечки явно искусственного происхождения, образующие какой-то порядок. Но тщательного исследования этих насечек пока не произведено, а сам факт остается единичным, поэтому и говорить о каких-либо истоках идеологических представлений пока преждевременно.

Если попытаться классифицировать археологические свидетель­ства того, что мы сейчас рассматриваем, то они естественно распада­ются на две группы — информация, относящаяся к погребениям, и информация, свидетельствующая о выработке каких-то форм эс­тетического отношения к действительности и начале искусства. Нужно сразу же подчеркнуть, что данные о погребениях являются и наиболее полными, и наиболее информативными, хотя сам факт наличия погребений у неандертальцев не был принят наукой сразу, и прошло несколько десятилетий, прежде чем он стал восприни­маться как бесспорный и доказанный. Часть сомнений в реальном существовании неандертальских погребений была обязана своим появлением тому обстоятельству, что погребения неандертальцев раскапывались на ранних этапах развития археологической науки, часто не профессиональными археологами, а любителями, не имев­шими достаточной подготовки для археологической фиксации по­гребального ритуала. Немалое негативное значение имело и сооб­ражение о покрытии покойника землей только в санитарно-ги­гиенических целях.

Но накопленные теперь точные наблюдения над тщательно раскопанными погребениями, а также фиксация их ориентировки и сопровождающего покойника инвентаря позволяют перейти от скепсиса к утверждению о предопределенном характере действий с покойником, т. е. о реальном существовании погре­бений.

В первую очередь, об этом свидетельствует положение тела по­гребенных, его отношение к странам света. Подавляющее большин­ство погребений открыты в Европе, Передней и Средней Азии, и все они ориентированы с небольшими отклонениями по линии восток — запад, а отклонения легко объясняются удобством рытья могильной ямы, топографией пещер и т. д., т. е. чисто внешними по отноше­нию к самому погребению обстоятельствами. Такой характер трупо- положения безусловно говорит об осознании движения солнца по своей оси и какого-то представления о связи движения светила с по­койником. Погребение в пещере Тешик-Таш часто использовалось и используется для доказательства наличия у неандертальца солнеч­ного культа — вокруг погребения в определенном порядке более или менее кругообразно были положены рога горного козла, на которого неандертальцы охотились в этой местности. Строго говоря, с архео­логической точки зрения доказательство этому выглядит довольно слабо, но логически рассуждая, можно высказать предположение, что связь положения покойника с движением солнца является не­случайной и отражает формирование каких-то представлений о свя­зи мира светил с миром мертвых, о центральном положении солнца среди светил и т. д. Каковы же были конкретные формы этих пред­ставлений, сейчас трудно сказать.

Однако дело, как уже указывалось, не только в положении покой­ника. Как правило, он лежит в неглубокой яме, вырытой в почве или выдолбленной в каменном полу пещеры, служившей жильем. Вокруг него часто положены каменные орудия. Некоторые археологи пола­гают, что никогда не удастся доказать преднамеренность положения этих орудий покойнику, что это всегда останется в области предполо­жений. Однако подобный скепсис вряд ли оправдан — топографиче­ская связь орудий со скелетом налицо, повторяется много раз, а зна­чит, исключает случайность.

Погребальные ямы, в которые покой­ники положены чаще всего в позе спящих на боку, присыпаны землей и камнями, располагаются на периферии пещер, но все же в их пре­делах. Таким образом, покойник был отодвинут у неандертальцев от мира живых, но не исключен из него, между двумя этими мирами бы­ла какая-то связь, о покойнике заботились, а не бросали его, покой­нику подкладывали какие-то вещи, возможно, те, которыми он поль­зовался при жизни, одним словом, существовала какая-то сумма представлений и действий, из которой как из истока развился культ предков, столь характерный для многих обществ первобытности.

Но зачатки какие-то, видимо, весьма аморфные, культа мертвых и небесных светил не составляли изолированного явления в ду­ховной жизни неандертальцев. Весьма вероятно, что они владели

Погребение юноши-неардентальца в пещере Ле Мустье. Рисунок-реконструкция 3. Буриана

начатками магии, как об этом свидетельствуют отдельные наблюде­ния, сделанные во французских пещерах, представлявших собою убежища неандертальцев: в них обнаружены какие-то напоми­нающие животных лепные фигуры, в которые, похоже, бросались камни. Не следы ли это магических действий, направленных на овладение зверем во время охоты? В свете всего сказанного выше о погребениях неандертальцев такое предположение не кажется не­вероятным. В какой-то мере в связи с этим кругом наблюдений и предложений стоят археологические открытия в пещере Регур- ду на юго-западе Франции и в пещерах Драхенлох и Петерсхёле в швейцарских Альпах. В альпийских пещерах обнаружены захоро­нения черепов и костей конечностей медведей — и в том, и в другом случае это не ценные части туши, и поэтому их скопление нельзя рассматривать как мясные запасы. В Регурду кости медведя погре­бены в каких-то искусственных склепах, сооруженных из камней. За всем этим скрывается какой-то непонятный нам смысл, возмож­но, отражение одного из магических обрядов.

1970—1990 гг. принесли нам и иную трактовку этих захоронений, касающуюся больше не магических действий, а истоков возникнове­ния изобразительного искусства. Некоторые ученые не без основа­ния считают, что воплощению форм внешнего мира в камне и глине (богатые образцы этого мы застаем в верхнем палеолите) предшест­вовала падающая на мустьерскую эпоху стадия так называемого на­турального макета, т. е. трупа или чучела животного, укрепленного глиной или палками. Над этим чучелом совершались магические об­ряды. Такой макет — прообраз изобразительного творчества и одно­временно предмет магии, он представляет собою каждую перечис­ленную структуру, с которой начинается то и другое. Но сейчас уже появились и непосредственные следы формы деятельности неандер­тальцев, выходящей за рамки только производственных действий. Очень многие археологи рассматривают в качестве следа такой де­ятельности каменную плитку, найденную в гроте Ла Ферасси во Франции. Вся она покрыта чашеобразными углублениями, похоже, искусственного происхождения, а также пятнами и полосами, нане­сенными охрой. Но во всем этом трудно уловить какой-то порядок, кроме довольно бессистемного чередования сходных элементов; мо­жет быть, с этого начинается в истории человечества простейший орнамент. Сенсационная находка была сделана в мустьерском куль­турном слое стоянки близ Тернополя на Украине — кусок кости с отчетливо выполненным на нем силуэтом какого-то животного. Однако многие археологи расценивают эту находку скептически, от­нося ее к более позднему времени.

<< | >>
Источник: История первобытного общества учеб, для студентов вузов по спец. «История»/В.П. Алексеев, А.И. Перший. — 6-е изд. — М., 2007— 350,[2] с.: ил.. 2007

Еще по теме ИСТОКИ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ:

  1. 1. ОСНОВНЫЕ ДРЕВНЕКИТАЙСКИЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ
  2. Идеологическое оформление Древнерусского государства
  3. НОВЫЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ В ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ. ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
  4. У истоков мореплавания
  5. КОСМОГОНИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
  6. Глава 1 ИСТОКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
  7. Истоки и особенности формирования Древнерусской культуры.
  8. Сельское хозяйство и его истоки
  9. ИСТОКИ РАННЕЙ ГРЕЧЕСКОЙ НАУКИ
  10. Астральные представления
  11. Глава 1 ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДУШЕ И СМЕРТИ
  12. Глава Il ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЭТРУСКОВ О МИРЕ И ЕГО СТРОЕНИИ
  13. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СЕВЕРНЫХ СТРАНАХ ПРИ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ. АРИСТОТЕЛЬ
  14. (11) Крепостное право в России: истоки, сущность, последствия.
  15. 54) Истоки и цена победы советского народа в Великой Отеч. Войне 1941-45г
  16. Музыка, танцы и театрализованные представления
  17. ДРЕВНЕЙШИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СЕВЕРНЫХ СТРАНАХ
  18. Представления о подземном мире и его обитателях