<<
>>

Критерии человека

Вопрос о сущности человека, о том, что отличает его от всего жи­вого и что противопоставляет его остальному мирозданию, т. е1. в ко­нечном счете о критериях, с помощью которых могут быть обозначе­ны наиболее фундаментальные особенности человека, волновал мыслителей прошлого начиная с самых истоков возникновения фи­лософии и науки.

Разные школы античной философии подчеркива­ли мыслительные функции человеческой личности, мысль и дух как основные свойства, отличающие человека от других существ. Чело­век представляет собою венец творения в этом состоял смысл христианской доктрины, не уточнявшей далее, в дем же это прояв­ляется: человек был создан Богом последним в ряду других существ и после того, как было создано все сущее, — сама последователь­ность его возникновения говорит о его высшей сущности.

Христианское учение о человеке как о венце творения во многом предопределило отношение европейской науки к проблеме человека на долгие столетия. Философы касались этой проблемы, пытаясь на уровне умозрительного подхода вскрыть особенности человеческого мышления и процесса познания человеком природных и обществен­ных явлений, в идеалистической философии самый примат духа над материей автоматически приводил к возвеличению человека над всей остальной природой, но и в додиалектической материалисти­ческой философии особое надприродное место человека, чаще всего в угоду господствующей христианской доктрине, не подвергалось сомнению. Что же касается научного рассмотрения этой проблемы, то его начало датируется не ранее чем серединой XIX столетия.

К этому времени в истории европейской науки произошли два существенных события, каждое из которых сыграло огромную роль в перестройке научного мышления и переходе его к изучению места человека в природе на основе эмпирического анализа, а не только философских подходов. В первую очередь это создание замечатель­

ным естествоиспытателем Александром Гумбольдтом монументаль­ного произведения «Космос».

В нем Гумбольдт подвел итоги пред­шествующему развитию естествознания и нарисовал грандиозную картину природных процессов, охватив их в едином синтезе. И хотя сам автор почти не касался проблемы человека, но чтение его книги закономерно подводило к вопросу о роли человека и человеческого общества в природных процессах и, следовательно, к проблеме оп­ределения места человека в природе. Второе событие — появление труда Чарлза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», содержащего стройную концепцию эволюционных преоб­разований живой природы, опиравшуюся на единый принцип есте­ственного отбора. Дарвин также ничего не писал о человеке, в его книге говорится о нем лишь в одной фразе («Будет пролит свет и на происхождение человека»), и только позже он посвятит происхожде­нию человека специальную книгу (см. далее). Но логика его труда о происхождении видов была такова, что она неотвратимо наталкива­ла на вопрос, в какой мере закономерности, открытые в живой при­роде, — эволюционные прогрессивные преобразования, управляе­мые естественным отбором, могут быть распространены на челове­ка, подчиняется он им или нет.

В связи со всем сказанным проблема места человека в мире жи­вого и в мироздании в целом разрабатывалась в дальнейшем в двух аспектах. Первый из них состоял в попытке представить природную роль человечества, оценить последствия его деятельности в механиз­ме нашей планеты и даже всего мироздания в целом. Французский антрополог и зоолог Аммон де Катрфаж выделял четыре царства природы — минералов, растений, животных и человека; американ­ский палеонтолог Д. Дана писал о психозойской эре; известный рус­ский геолог Александр Петрович Павлов предложил для четвертич­ного периода название «антропоген», в котором главным фактором мировых природных изменений является деятельность людей. Осо­бенно глубоко эта тема была разработана выдающимся русским на­туралистом Владимиром Ивановичем Вернадским, показавшим ог­ромные масштабы человеческой деятельности в изменении лица на­шей планеты, ее поверхностной оболочки, фауны и флоры, даже гидрологического режима и климата многих районов мира.

Вернад­ский прозорливо писал и о космической роли человечества, что на­шло полное подтверждение в идущем сейчас завоевании космиче­ского пространства. Им же для обозначения планетного масштаба деятельности человечества было предложено понятие ноосферы — сферы разума, охватывающей все аспекты человеческой деятельнос­ти и ее результатов в масштабе планеты.

Параллельно с разнообразными попытками оценить деятель­ность человечества в масштабе планеты после появления упомя­нутой книги Дарвина шла разработка сравнительно-анатомической проблемы места человека и его предков в животном мире в целом и внутри отряда приматов, в частности уровня морфологического своеобразия человека и его предков и оценки этого уровня в масшта­бе зоологической классификации. При этом речь идет не о трудовой деятельности предков человека и коллективов древних и современ­ных людей, а лишь о строении тела и его функциях. Подобный под­ход много уже, чем предыдущий, опирающийся на учет деятель­ности людей и того громадного преображающего влияния, которое оказывала и продолжает оказывать все в больших масштабах челове­ческая культура на лик Земли. Каждый из подходов имеет полное право на существование, так как они служат своим вполне опреде­ленным целям и отражают две стороны сущности человека, нераз­рывно связанные в каких-то своих проявлениях на ранних этапах развития человека и общества, но в то же время выступающие и са­мостоятельно, — его биологическую природу, трансформированное в процессе антропогенеза наследие предков, и его социальную при­роду, новоприобретение в ходе антропогенеза. Неразличение этих подходов ведет к смешению биологической и социальной природы человека, а вслед за этим и к биологизации процесса человеческой истории в целом.

Поэтому совершенно неприемлемы с методологической точки зрения любые попытки внесения элементов человеческой деятель­ности в оценку места человека в животном мире, внесения социаль­ных моментов в зоологическую систематику. Между тем подобные попытки имели место.

Ряд исследователей выдвигали в качестве критерия отделения древнейших форм человека от его ближайших животных предков способность первых к изготовлению орудий. В этом случае элемент человеческой культуры — умение изготовлять орудия — рассматривался как основной маркер сугубо зоологиче­ской процедуры — определения таксономического положения пред­ковых форм человека.

На этом основании и было предложено четко подразделять оба вышеописанных подхода к оценке человеческой сущности и вы­делять их в качестве двух самостоятельных критериев человека — теоретического философского и научно-конкретного антропологи­ческого. Исходя из первого критерия совокупность людей — челове­чество в ходе своей истории и в соответствии со своими социаль­ными задачами осуществляет всепланетную и космическую функ­ции и уже сейчас перешло к управлению многими природными

процессами. Исходя из другого критерия отдельный человек или вся совокупность людей, все равно, так же как и весь ряд человекообраз­ных предков человека, представляют собою не более чем определен­ные единицы зоологической систематики, к рассмотрению которых мы и переходим.

На заре истории физический тип становящихся людей во многом еще определял их возможности и поэтому выступал в качестве могу­щественного фактора исторического развития. Поэтому же история древнейших этапов развития трудовой деятельности и формирова­ния социальной организации неотделима от биологической истории самого человека.

Вопрос о месте человека в живой природе был впервые поставлен на научную почву в середине XVIII в. когда Карл Линней включил человека в систему животного царства и, объединив человека вместе с известными тогда обезьянами, выделил в составе млекопитающих от­ряд приматов. Обширные исследования по систематике и сравни­тельной анатомии обезьян, а также работы по анатомии человека, произведенные во второй половине XVIII — первой половине XIX в. позволили английскому зоологу Томасу Гексли и швейцарскому ана­тому Карлу Фогту сделать следующий шаг в определении система­тического положения человека и указать на его ближайшее родство с человекообразными обезьянами.

После появления в 1871 г. знаме­нитой книги Чарлза Дарвина «Происхождение человека и половой отбор», в которой был суммирован весь запас знаний в области ант­ропогенеза и сделана попытка применить к человеку основные поло­жения эволюционной теории, в частности разработанное Ч. Дарви­ном учение о естественном и половом отборе, животное происхожде­ние человека было доказано с полной определенностью и стало краеугольным камнем современной антропологии и материалистиче­ской философии. Многочисленные исследования конца XIX—XX в. принесли неисчислимые новые доказательства правильности учения о животном происхождении человека, наполнили его конкретным содержанием и позволили перейти к восстановлению конкретных пу­тей эволюции человека. Особое значение в этом отношении имели находки ископаемых остатков древнейших предков человека, кото­рые в настоящее время известны со всех материков Старого Света.

Общепринятой классификации приматов нет до сих пор. Разные схемы различаются не только по числу выделенных видов, но и по их группировке. Нет полной договоренности и по вопросу о бо­лее крупных подразделениях отряда. Но общим моментом для всех классификаций является выделение в качестве самостоятельного семейства человекообразных, или антропоморфных, обезьян. Еще

Дарвин, видя в них ближайших родственников человека, подчерки­вал в то же время, что ввиду крайней специализации ни один ныне живущий представитель семейства не может рассматриваться в каче­стве предковой формы для человека. Современные взгляды базиру­ются на его точке зрения. Любопытно отметить, что он оказался прав и в оценке сходства той или иной антропоморфной обезьяны с человеком: изучение тонких генетических механизмов с помощью новейших методов показало наибольшее сходство с человеком шим­панзе.

Эволюцйя приматов:

1 — древний лемур; 2 — проконсул аф­риканский; 3 — австралопитек; 4 — си­нантроп; 5 — неандертальский чело­век; 6 — современный шимпанзе; 7 — современный человек

Наряду с семейством антропоморфных во всех классификациях отряда приматов выделяется семейство гоминид, объединяющее сов­ременного человека и его ближайших предков.

Для всех представи- телеи этого семейства характерны большой мозг, по сложности свое­го строения превышающий мозг других приматов, выпрямленное положение тела и походка на двух конечностях, подвижная и спо­собная к тонкому манипулирова­нию кисть с развитым большим пальцем, резко противопостав­ляющимся всем остальным. Та­ким образом, даже с анатомиче­ской точки зрения современный человек и его непосредственные предки характеризуются значи­тельным своеобразием, отделяю­щим их от других приматов, даже человекообразных, и оправды­вающим их выделение в качестве семейства.

Состав семейства гоминид по-разному понимается различ­ными исследователями. Во nj∏o- гих работах отечественных и за­падноевропейских специалистов выделяется в составе семейства один род — собственно человека, род Ното, включающий все ис­копаемые формы и современного человека. Эта точка зрения яв­ляется, однако, далеко не обще­принятой. В пределах рода Ното

обычно выделяют два вида — человек современного вида, или чело­век разумный, Homo sapiens, и ископаемые находки, объединяемые в один вид ископаемого, или примитивного, человека, Homo primi- genius, или erectus.

Из этого подразделения видно, что морфологические различия между современным человеком, с одной стороны, и его непосредст­венными предками — с другой, больше, чем между последними. Именно из этого факта исходили отечественные исследователи, выдвинувшие в 30-х годах положение о двух скачках в процессе ан­тропогенеза: одном — при формировании семейства гоминид, дру­гом — при формировании человека современного вида. Их значе­ние в процессе антропогенеза, разумеется, неодинаково. Первый скачок совпадает с появлением отличительных человеческих осо­бенностей в сфере морфологии и ознаменован появлением мышле­ния и языка, формированием зачатков социальной организации и т. д., одним словом, появлением самого человека. Второй скачок отражает лишь образование «готовых» людей из людей «формирую­щихся» и связан со значительными, но все же гораздо меньшими по масштабу преобразованиями в области морфологии и культуры. Эту точку зрения разделяет большинство наших антропологов. Не­которые ученые считают, однако, что морфологические различия между древнейшими и древними гоминидами — питекантропами и синантропами, с одной стороны, и неандертальцами — с другой, не меньшие, чем между неандертальцами и современными людьми. Соответственно количество скачков увеличивается до трех.

Суммируем сказанное. Современный человек образует собой вид sapiens рода Ното, относящегося к семейству гоминид отряда при­матов. Хотя морфологические различия между расами современного человечества и заметны простым глазом, но они проявляются во второстепенных признаках, не имеющих жизненного значения. По­этому вопреки расистским концепциям, имеющим хождение и в на­стоящее время, все ныне существующие расы с полным основанием могут быть отнесены к одному виду.

Движущие силы процесса антропогенеза

Распространяя на процесс происхождения человека действие биологических закономерностей, Дарвин придавал наибольшее зна­чение половому отбору. Согласно его теории, своеобразие физичес­кой организации человека по сравнению с приматами заключается в наличии морфологических особенностей, которые образовались в ре­зультате отбора женщинами индивидуумов, выделявшихся опре­деленными преимуществами. Поэтому в процессе размножения такие

мужчины оставляли наиболее многочисленное потомство, оказывая решающее влияние на развитие человеческого рода. Дарвин объяс­нял этим резкий половой диморфизм у современного человека, почти полное отсутствие волосяного покрова на теле и т. д. Однако, не го­воря уже о неясности того, почему именно те, а не иные признаки подвергались действию полового отбора, с помощью теории полово­го отбора трудно было объяснить изменения в таких особенностях, как объем мозга, подвижность кисти руки, пропорции тела, т. е. те признаки, которые с трудом фиксируются визуально. А ведь ohh1-to как раз и придают человеку анатомическое своеобразие. С трудом поддается объяснению, с точки зрения теории Дарвина, возникнове-. ние и усовершенствование членораздельной речи. Это отчасти по­нимал сам Дарвин, считавший свою теорию лишь первым прибли­жением к истине, одной из вероятных гипотез.

Продольный разрез черепов приматов:

1 — шимпанзе; 2 — австралопитек; 3 — синантроп; 4 — неандерталец; 5 — че­ловек современного типа (по Вейден- рейху. Бруму и Робинсону)

В последующие годы не было недостатка в теориях, пытавшихся объяснить своеобразие и выявить движущие силы человеческой эво­люции. Многие ученые указывали на прямохождение как на решаю­щий шаг при переходе от обезьяны к человеку, оказавший значи­тельное воздействие на преобразование человеческой морфологии и непроходимой пропастью отделивший человека от животного ми­ра. Другие приписывали решающую роль руке, справедливо считая, что обладание последней открывает перед человеком огромные перспективы в переделке окружающей природы. Наконец, третья группа гипотез придавала основное значение развитию мозга. Поми­мо выдвижения на первый план в процессе антропогенеза различ­ных морфологических структур делались попытки распространить на человека некоторые резуль­таты сравнительно-морфологи­ческих исследований над живот­ными. Так возникли такие гипоте­зы антропогенеза, как, например, гипотеза «помолодения», соглас­но которой своеобразие физиче­ского типа современного человека является следствием ускорения роста, а современный взрослый человек напоминает детеныша че­ловекообразной обезьяны. Все эти гипотезы не учитывают полно­стью всех фактов, страдают одно­сторонностью в освещении про­блемы антропогенеза в целом и,

что самое главное, основываются только на морфологических дан­ных и оставляют без внимания общественную природу человека.

Социальному фактору в происхождении человека придается ре­шающее значение в трудовой теории антропогенеза, сформулиро­ванной Ф. Энгельсом в 1873—1876 гг. в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», написанной в качестве одной из глав его незаконченного труда «Диалектика природы». Тщательное изучение этой работы, дальнейшее развитие трудовой теории антро­погенеза и конкретное выявление того значения, которое имеет эта теория для решения кардинальных проблем происхождения челове­ка, являются значительной заслугой отечественной антропологии.

Сущность трудовой теории антропогенеза можно сформулиро­вать одной фразой самого Энгельса: труд создал самого человека. Действительно, труд, трудовая деятельность людей, направленная на удовлетворение их потребностей, в первую очередь в пище и в защи­те от врагов, явились тем могущественным стимулом, который пре­образовывал облик человека на протяжении четвертичного периода и создал общество. Непосредственные предки человека — антропо­морфные обезьяны конца третичного периода были наподобие боль­шинства современных приматов общественными животными. Они совместно собирали пищу и оборонялись от хищников. Но воздейст­вие их на окружающую природу принципиально не отличалось от воздействия других млекопитающих. Весьма вероятно, что для охо­ты на мелких животных, выкапывания съедобных корней, сбивания с деревьев фруктов и плодов и защиты от насекомых они пользова­лись случайно подобранными камнями, палками и ветвями деревьев подобно тому, как это делают современные шимпанзе. Но это явле­ние еще нельзя назвать настоящей трудовой деятельностью. Послед­няя началась тогда, когда возникла целеполагающая деятельность по изготовлению орудий из камня, кости и дерева, вероятно, чаще всего с помощью того же камня. К. Маркс различал употребление и созда­ние средств труда, свойственное в зародышевой форме некоторым видам животных, и сознательное, заранее намеченное, целеполагаю­щее изменение предмета труда. Возможно, сознательной трудовой деятельности древнейших людей предшествовала условно-рефлек­торная, животнообразная орудийная деятельность их непосредст­венных предков. Но эта точка зрения не общепринята. Часть ученых считает, что уже с первыми искусственными орудиями труда на Зем­ле появился человек.

Постоянное употребление орудий открыло, перед первобытным человеком возможность значительно более активного использо­вания природных ресурсов для удовлетворения своих потребностей,

в частности, в огромной степени расширило его пищевую базу, а так­же значительно увеличило силу первобытных коллективов в борьбе с хищниками. При этом постоянные совместные поиски пиши, кол­лективная охота и коллективная защита от врагов, совместное πpo÷ изводство и потребление, иными словами, совместная трудовая де­ятельность, сплачивали первобытный коллектив, вызывали образо­вание связей отдельных его членов в процессе производства. В конце концов усложнение общественной жизни и производственных навыков привело к необходимости обмена производственным опы­том и передачи его следующему поколению, уаким образом, возник­новение языка произошло в процессе труда и есть следствие трудо­вой деятельности.

Трудовая теория — единственная из всех существующих теорий антропогенеза, которая подчеркивает решающую роль обществен­ного, социального в становлении человека, показывает, что без об­щества не было бы человека, объясняет происхождение мышления и речи. Ее можно назвать всеобъемлющей, потому что она удачно сводит к одному фактору все многообразие эволюционных измене­ний в развитии семейства гоминид, не ограничивается только де­монстрацией революционизирующего воздействия труда на пре­образование человеческой морфологии, но связывает с развитием труда и производства происхождение и историю человеческого со­знания. Однако, уделяя огромное внимание социальному фактору антропогенеза, Энгельс не оставляет без внимания и биологическую сторону явления. Он показывает значение выработки прямохожде­ния, прогрессивного развития руки и мозга в эволюции семейства гоминид, роль мясной пищи в изменении биохимии человеческого организма и т. д. Его теория, следовательно, является синтезом социальных и биологических закономерностей в происхождении человека.

Следует специально подчеркнуть последнее обстоятельство. Не нужно думать, что с появлением человеческого общества биоло­гические закономерности перестали иметь какое-либо значение. Наоборот, есть основания думать, что владение орудиями труда мог­ло даже привести к некоторому усилению действия естественного отбора на ранних этапах антропогенеза. Во всяком случае, снятие ес­тественного отбора в качестве формообразующего фактора происхо­дило очень медленно и постепенно закончилось, по-видимому, лишь с появлением человека современного вида. Об этом свидетельству­ют, в частности, значительное изменение физического типа человека на протяжении нижнего палеолита при малом прогрессе в технике и культуре и постоянство типа современного человека, несмотря 96

на грандиозные изменения в производстве и технике. По-видимому, начиная с эпохи позднего палеолита прекратилась физическая реак­ция человека на изменения в производстве, сменившись более слож­ной зависимостью, опосредованной в процессе производства. Ины­ми словами, только в эпоху позднего палеолита произошла замена естественного отбора социальными закономерностями, и с этой эпохи прогресс в области производства не зависит от каких-то мор­фологических преобразований, а определяется только развитием производительных сил.

Итак, период раннего палеолита, охватывающий первую часть истории первобытного общества, — период действия и естественно­го отбора, и социально-исторических закономерностей. Роль естест­венного отбора на протяжении этого периода постепенно умень­шалась, роль социального момента постепенно увеличивалась, пока в конце концов он не завоевал ведущее положение.

<< | >>
Источник: История первобытного общества учеб, для студентов вузов по спец. «История»/В.П. Алексеев, А.И. Перший. — 6-е изд. — М., 2007— 350,[2] с.: ил.. 2007

Еще по теме Критерии человека:

  1. 50. Локальные национальные и религиозные конфликты на постсоветской основе, в том числе и РФ, в 90-е годы ХХ в. Назовите критерии, по которым вы классифицируете перечисленные конфликты. Какие причины привели к их возникновению. Можно ли считать проблемы Ольстера в Великобритании, Басков в Испании, Квебека в Канаде и пр. схожими с проблемами на территории СНГ. Ответ аргументируйте.
  2. 52. С учетом размеров территории России нам нужно не менее 300млн человек для того, чтобы нормально эксплуатировать 1/6 часть суши. Сейчас население страны около 141 миллиона человек. Между тем в ближнем зарубежье проживают 25млн только русских, не говоря уже о русскоязычном населении. Необходимо ли в сегодняшней России иметь действительную и работающую программу приема эмигрантов из ближнего зарубежья – обеспечить их жильем, трудоустроить, решить вопросы получения российского гражданства и т.д.
  3. Человек современного типа
  4. § 1. Процесс становления человека.
  5. Появление человека в Америке
  6. Ближайшие предки человека
  7. Неандертальский человек
  8. ИЗОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В ИСКУССТВЕ АЗЕРБАЙДЖАНА АНТИЧНОГО ПЕРИОДА
  9. О человеке, истории и домыслах
  10. Древнейшие стоянки палеолитического человека в Америке
  11. § 4. Оформление современного физического типа человека. Верхний палеолит.
  12. Появление человека на Американском континенте
  13. ИЗОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ
  14. Первобытный человек на просторах Америки: от охоты и собирательства к земледелию
  15. § 1. «Семь человек изведанных» (Act.6,1-7) и становление раннехристианского диаконата
  16. Представления о человеке и его месте в мифологической картине мира. Понятие «души»