<<
>>

Неандертальцы и неандертальская проблема

Сделанный выше, по необходимости более чем краткий, экскурс в область датировки этапов человеческой эволюции делает возможным переход к рассмотрению неандерталь­ской проблемы — одного из самых сложных вопросов ан­тропологической науки, до сих пор не получившего своего решения.

Не останавливаясь сколько-нибудь подробно на ее истории, ибо она в достаточной степени освещена в антро­пологической литературе (Якимов, 1949а, 19576; Войно, 1959; Brace, 1964 и др.), отметим лишь наличие двух основ­ных этапов в постановке и разрешении вопроса о месте лю­дей неандертальского типа в человеческой эволюции.

На первом этапе люди неандертальского типа были представлены главным образом значительным числом нахо­док в Западной Европе (Неандерталь, Ля-Ноллет, Спи I и 11, Баньолас, Малярно, Ля Шапелль-о-Сен, Ле Мустье, Ля Фе- расси 1, II, 111, IV, V, VI, Ля Кина и др.), образовывавших морфологически сравнительно однородную группу так на­зываемых типичных, классических, крайних, консерватив­ных, специализированных, поздних неандертальцев. Все без исключения палеоантропы, принадлежавшие к этой группе, жили в Вюрме 1 и были связаны с индустрией позднею, классического, типичного мустье.

Вполне понятно, что на том этапе развития науки во­прос об отношении неандертальцев к людям современного физического типа сводился по существу к вопросу об отно­шении к последним классических неандертальцев. И на этот вопрос ученые давали два диаметрально противоположных ответа. Одни из них утверждали, что люди неандертальского типа являются предками современного человека. Наиболее последовательно эта точка зрения была развита А.Грдличкой (Hrdlicka, 1929), четко сформулировавшим положение о су­ществовании в эволюции человека неандертальской фазы. Другие рассматривали неандертальцев как боковую, тупико­вую ветвь в эволюции гоминид, истребленную вторгшимися в Европу на грани мустье и ориньяка людьми современного физического типа.

В качестве доказательства последние ука- 283

зывали на глубокую морфологическую специализацию клас­сических неандертальцев, не позволяющую видеть в них промежуточное звено между древнейшими гоминидами и Homo sapiens, на резкое различие между мустьерским и ран- неориньякским населением Европы и необычайно быструю смену неандертальцев человеком современного физического типа Наиболее последовательным защитником изложенной точки зрения был М.Буль (Boule, 1921 и др.).

Наступление нового этапа в постановке и разрешении вопроса о месте неандертальцев в человеческой эволюции было обусловлено выявлением того обстоятельства, что па­леоантропы типа Шапелль представляют собой не всех не­андертальцев, а являются лишь одной из нескольких групп людей этого типа.

Этот сдвиг прежде всего был связан с учащением нахо­док и Западной Европе остатков палеоантропов, которые хронологически предшествовали классическим неандер­тальцам и в то же время отличались от них отсутствием спе­циализации и наличием, с одной стороны, черт, сближавших их с людьми современного физического типа, а с другой — архаичных, питекоидных признаков. Они получили название ранних, атипичных, умеренных, генерализованных, прогрес­сивных неандертальцев или пренеандертальцев. У разных представителей этой группы архаичными и сапиентными являются не одни и те же черты, но они всегда присутствуют наряду с неандерталоидными (Дебец, 1934; Нестурх, 1937, 1960; Гремяцкий, 1948; Якимов, 1949а; Рогинский и Левин, 1955; Clark Le Gros, 1955; Sergi, 1962; Vallois, 1962 и др.).

Почти все антропологи относят к этой группе находки в Штейнгейме, Эрингсдорфе, Крапине, а большинство также Саккопасторе 1 и II и Гибралтар I (Гремяцкий, 1948; Brodrik, 1948; Howell, 1951, 1952; Bach, 1955; Gieseler, 1956; Moπtagy, 1955; Blanc,1958; Sergi, 1962а). Вопрос о датировке черепа из Штейнгейма является спорным. Его относят и к миндель-риссу, и риссу, и рисс-вюрму. Однако в последнее время большинство исследователей все более и более скло­няется к тому, чтобы датировать его миндель-риссом (Моп- tagy, 1955; Zeuner, 1958; Washburn and Howell, 1960; Oakley , 1962 и др.).

Что же касается людей из Эрингсдорфа, Крапи- 284

ны и Саккопасторе, то подавляющее большинство уче­ных датирует всех их рисс-вюрмом (Zeuπer, 1952, 1958; Howell, 1954; Clark Le Gros, 1955; Ozegoviδ, 1958; Blanc, 1958 и др.).

Там, где вместе с остатками людей были найдены орудия, то все они были либо позднеашельскими, либо примитивномустьерскими (Гремяцкий, 1948, с. 54; Ефи­менко, 1953, с.123: Рогинский и Левин, 1955, с.243 — 246; Keith, 1931, р.315, 323, 337; Leakey, 1953, р.99, 191).

Кроме перечисленных выше находок, к этой же группе должны быть отнесены также датируемый миндель-риссом человек из Сванскомба и относимые к рисс-вюрму люди из Фонтешевад (Vallois, 1949, 1954; Zeuner, 1952; Clark Le Gros, 1955; Moπtagy, 1955; Washburn and Howell, 1960 и др.). Ча­стью зарубежных антропологов они выделяются в особую группу „пресапиенс-форм“, принципиально, по их мнению, отличных от неандертальцев (Vallois, 1949, 1954; Montagy, 1952, 1955; Bach, 1955; Gienseler, 1956). Однако реальных оснований для противопоставления этих находок пренеан­дертальцам не имеется. Я.Я.Рогинский в целом ряде своих работ (19476, 1951, 1956) убедительно показал, что отдель­ные сапиентные черты, имеющиеся у Сванскомба и Фонте- шевада, сочетаются с резко выраженными неандертальскими признаками и чертами, роднящими их с питекантропами и синантропами. Включают эти находки в группу пренеандер­тальцев и многие зарубежные антропологи (Howell, 1951, 1958; Weinert, 1955; Drennan, 1956; W.L.S., 1956; Julien, 1957; Twisselman, 1957; Singer, 1958; Weiner,. Campbell, 1962; Sergi, 1962b; Maur, 1962; Breitinger, 1962b; Brace, 1964). Сти­рает грань между Штейнгеймом и Эрингсдорфом, с одной стороны, и Сванскомбом и Фонтешевадом — с другой, У.Ле Гро Кларк (Clark Le Gros, 1955), включающий их в од­ну группу — примитивного, премустьерского Homo sapiens.

В пользу включения Сванскомба и Фонтешевада в одну группу с пренеандертальцами говорят также и археологиче­ские данные. Вместе со сванскомбским черепом найдены среднеашельские орудия, с остатками людей из Фонтешева­да— премустьерские (Vallois, 1949, 1954; Montagy, 1955; Oakley, 1957b; Clark Le Gros, 1955; Sergi, I962b).

285

К числу пренеандертальцев должны быть отнесены свя­занные с премустьерской индустрией находки в Монморене и Квинцано, из которых первая предположительно, а вторая твердо датируется рисс-вюрмом (Vallois, 1954, 1956; Clark Le Gros, 1955; Montagy, 1957; Howell, 1958).

Некоторые исследователи относят к ранним неандер­тальцам и гейдельбергского человека (Трофимова и Чебок- саров, 1932; Гремяцкий, 1948; Нестурх, 1948; McCown and Keith, 1939, р. 181; Drennan, 1955). Однако этому противоре­чит принятая большинством антропологов датировка его минделем (Clark Le Gros, 1959; Howell. 1951; Washburn and Howell, 1960; Oakley, 1962).

Сходные во многих отношениях формы были найдены и за пределами Европы. Характерное для пренеандертальцев сочетание архаичных, неандерталоидных и сапиентных черт обнаруживается и у относимых частью исследователей к риссу (Movius, 1944; Vallois, 1949, 1954), а другими — к рисс-вюрму (Montagy, 1955; Washburn and Howell, 1960) лю­дей из Нгандонга (Гремяцкий, 1948; Рогинский и Левин, 1955; Нестурх, 1958; Montagy, 1955). К группе ранних неан­дертальцев, возможно, должны быть также отнесены дати­руемые поздним ашелем — ранним мустье люди из Эясси и человек из Салданьи, на черепах которых также обнаружи­вается сочетание архаичных и сапиентных черт (Г.Петров, 1940; Рогинский и Левин, 1955; Алиман, I960; Drennan, 1953; Singer, 1954; Straus 1957).

Из сказанного видно, что все перечисленные выше на­ходки неандертальцев (Эрингсдорф, Штейнгейм, Крапина, Саккопасторе, Гиблартар I, Монморен, Квипцано, Нгандонг, может быть, Эясси и Салданья) относятся к одному периоду времени — миндель-риссу, риссу, рисс-вюрму. Но это дале­ко не единственное, что их объединяет. Все они связаны с одной и той же стадией в развитии каменной индустрии — поздним ашелем — ранним мустье. И, наконец, характерным для всех них является крайне своеобразное сочетание в мор­фологическом облике архаичных, неандертальских и сапи­ентных черт. Наличие питекоидных, архаичных черт позво­ляет рассматривать эту группу как наиболее древнюю из всех групп неандертальцев, как непосредственно следую- 286

щую за протантропами.

У таких представителей пренеандертальцев, как, напри­мер, явантропы и африкантропы, архаичные черты носят столь ярко выраженный характер, что некоторые авторы склоняются к тому, чтобы считать их не неандертальцами, а существами промежуточными между питекантропами и си­нантропами, с одной стороны, и палеоантропами — с другой (Weideπreich, 1943b, р.275; 1947b, р.388; 1956, р.39 — 40; 1962; Нестурх, 1948, с.25 — 26; Якимов, 1951, с.78—80).

В пользу положения о том, что пренеандертальцы явля­ются прямыми и непосредственными преемниками протан- тропов, говорят и приведенные выше данные археологии и стратиграфии. Они жили в эпоху (миндель-рисс, рисе, рисс- вюрм), непосредственно следующую за временем существо­вания самых высших представителей протантропов — си­нантропов (минделем, миндель-риссом). Стадия развития их каменной индустрии (поздний ашель — раннее мустье) яв­ляется непосредственно следующей за стадией, которой дос­тигла каменная техника синантропов (ранний ашель).

Все это вместе взятое позволяет сделать вывод, что пре­неандертальцы представляли собой не просто одну из групп людей неандертальского типа, а определенную стадию в развитии палеоантропов, а именно первую. В дальнейшем изложении мы будем называть их ранними палеоантропами.

Как уже указывалось, переход от первой стадии поста­новки и разрешения неандертальской проблемы ко второй был прежде всего связан с выявлением существования, кро­ме палеоантропов типа Шапелль, неандертальцев типа Эрингсдорф-Сванскомб-Нгандонг. Однако, помимо назван­ных выше находок, были сделаны и такие, которые не могут быть отнесены ни к первой, ни ко второй из указанных выше групп. Мы прежде всего имеем в виду остатки людей, обна­руженных в пещерах Мугарет-эт-Табун и Мугарет-эс-Схул горы Кармел. В первой из них в слое С были найдены остат­ки двух индивидов (Табун 1 и 11), во второй — в слое В — более десяти (Схул I — X).

Авторы двух монографий (Garrod and Bate, 1937; Me Cown and Keith, 1939), в которых обстоятельнейшим об­разом были описаны и проанализированы стратиграфия, ка- 287

менная индустрия пещер и остатки людей, найденных в них, единодушно охарактеризовали связанную со скелетами ин­дустрию как нижнее леваллуа-мустье, а сами находки столь же единодушно отнесли к рисс-вюрму, т.е.

ко времени суще­ствования людей из Эрингсдорфа, Крапины, Саккопасторе. Если добавить к этому, что у всех кармелских палеоантро­пов и особенно у схулцев, ярко выраженные неандерталь­ские черты сочетались с признаками, сближавшими их с людьми современного типа, то невольно напрашивается ны- вод, что они должны быть включены в одну группу с прене­андертальцами. Именно к такому выводу и пришли некото­рые исследователи (Howell, 1951; Clark LeGros, 1955).

Однако необходимо отметить, что часть ученых, при­нимая предложенную Д.Гаррод и Д.Бэйтом датировку кар- мелцев рисс-вюрмом, в то же время подчеркнули, что, если не все они, то по крайней мере схулцы, не могут быть вклю­чены в одну группу с неандертальцами типа Эрингсдорф, ибо по своему морфологическому облику являются несо­мненно более поздними, чем первые (Montagy, 1940). Для неандертальцев типа Эрингсдорф характерно сочетание ар­хаичных, неандертальских и сапиентных черт. У по крайней мере схулских неандертальцев архаичные черты отсутству­ют В отличие от пренеандертальцев они не могут быть оха­рактеризованы как архаичная группа. Пренеандертальцев, несмотря на наличие у них отдельных сапиентных черт, нет оснований рассматривать как формы, переходные к неоан­тропу. Что же касается схулцев, то они во многом являются не столько неандертальцами, сколько существами, промежу­точными между последними и современными людьми.

В своей работе „Некоторые проблемы, связанные с древними людьми" Ф.Вейденрейх (Weidenreich, 1940), со­глашаясь со включением Табун 1 в одну группу с Эрингс­дорф, в то же время подчеркнул, что люди из Схул должны рассматриваться не как неандертальцы, а как формы, про­межуточные между палеоантропами и неоантропами. Но взгляды его на место Табун I в человеческой эволюции не остались неизменными. В своих более поздних работах он включил эту находку в группу классических неандертальцев (Weidenreich, 1943а, 1947а). В этом отношении он не одинок.

Как почти классического, типичного неандертальца характе­ризовали Табун I многие ученые (Hooton, 1947; Мауг, 1963; Дебец, 1951а). Как „консервативного" неандертальца рас­сматривает Табун 1 Р.Солецкий, противопоставляя ее „про­грессивным" неандертальцам из Схул (Solecki, I960, р.631). И основания для такого заключения имеются. Несомненной является близость Табун I к палеоантропам типа Шапелль. Наличие ее отмечают и те из ученых, которые людей из Та­бун относят к одной группе с людьми из Схул и рассматри­вают всех кармелцев как формы, переходные к неоантропам (Рогинский и Левин, 1955, с.251). Взгляда на кармелцев как на формы, промежуточные между палеоантропами и неоан­тропами, придерживаются почти все советские и некоторые зарубежные антропологи (Гремяцкий, 1948; Якимов, 19496, 1950а; Дебец. 1956; Нестурх, 1958; Урысон, 1964; Keit and McCown, 1937; Keith, 1948).

Этот взгляд находит свое подтверждение в археологиче­ских данных. В процессе дальнейших исследований все бо­лее и более выяснялось, что „нижнее леваллуа-мустье" горы Кармел нельзя рассматривать как стадиально соответствую­щее раннему мустье Европы, что оно должно рассматри­ваться как позднее, а частично и как финальное мустье. Об этом говорит наличие в нем черт позднепалеолитической техники (Carrod and Bate, 1937; Sauter, 1948; Формозов, 1958a). Я.Я.Рогинский (1951) датирует кармелцев поздним мустье, А.А.Формозов (1958а) относит их к концу мустье.

Но поздний характер и морфологического облика кар­мелцев, и их каменной индустрии остается совершенно не­объяснимым, если придерживаться их датировки рисс- вюрмом. Однако эта датировка с самого начала была постав­лена под сомнение.

Р.Вофре (Vaufrey) еще в 1939 г. на основании целого ряда данных пришел к выводу, что кармелские палеоантро­пы жили не в рисс-вюрме, а во время первого интерстадиала вюрма, т.е. в эпоху, к которой большинство исследователей относят смену неандертальцев людьми современного физи­ческого типа. Эта точка зрения получила свое развитие и обоснование в работах Ф.Борда (Bordes, 1955). К очень позднему вюрму отнес кармелцев У.Хоуэлле (Howels, 1954).

Как самых поздних из всех палеоантропов рассматривал па­лестинцев Г.Вейнерт (Weinert, 1955). Выразил сомнение в правильности датировки кармелцев рисс-вюрмом Р.Брэйд- вуд (Braidwood, 1943). В свете новых данных пересмотрела свои взгляды и Д.Гаррод. Первоначально этот пересмотр выразился в том, что она стала относить людей из Табун и Схул не к рисс-вюрму, а к ранней стадии вюрма (Garrod, 1958). В дальнейшем же она пришла к выводу, что леваплуа- мустье пещер горы Кармел следует датировать второй поло­виной раннего вюрма и первой половиной интерстадиала Готтвейга (Garrod, 1962).

Совершенно оригинальная датировка Табун и Схул бы­ла предложена недавно Э.Хиггсом (Higgs, 1961, 1962). По­давляющее большинство исследователей, следуя за Т.Мак Коуном и А.Кизсом, рассматривали людей из этих пещер как современников. Считалось, что, если люди из Схул и моложе людей из Табун, то не намного. Оба раннепалеолитических слоя Схул (В и С) рассматривались как хронологически со­ответствующие поздней части слоя С Табун, непосредствен­но перед слоем В Табун (Garrod and Bate, 1937, p. 147 — 149). Э.Хиггс же пришел к выводу, что названные слои Схул яв­ляются не только не более ранними, чем В Табун, а наобо­рот, более поздними, что людей из Схул отделяет от людей из Табун целая ледниковая стадия и что, следовательно, пер­вые на 10 — 11 тыс. лет моложе вторых. Так как схулцев он относит к интерстадиалу Вюрма 1 — II, то тем самым табун- цы попадают у него в рисс-вюрм. Разделяющий его точку зрения Д.Бросвелл (Brothwell, 1961) прямо датирует Табун I — 11 рисс-вюрмом или началом Вюрма 1, а Схул 1 — X — первым интерстадиалом вюрма.

В свете всего изложенного выще датировка людей из Схул первым интерстадиалом вюрма представляется несо­мненно более близкой к истине, чем датировка их рисс- вюрмом или началом вюрма. Сложнее обстоит дело с людь­ми из Табун. Вслед за Д.Гаррод (Garrod, 1962) нам представ­ляется весьма сомнительным, чтобы они были отделены от схулцев целой ледниковой фазой. Датировка первых рисс- вюрмом или даже началом вюрма находится в резком проти­воречии с установленным радиоуглеродным методом абсо- 290

лютным возрастом слоев С и В Табун. Возраст первого из них оказался равным 41000, а второго — 39000 (Oakley, 1962, р.425), в то время как начало вюрма, по мнению боль­шинства авторов, отстоит от нас по меньшей мере на 50000, а то и на 70000 лет (Emiliani, 1960; Oakley, 1962; Me Burney, 1962; Heinzeln, 1963). Если исходить из абсолютного возрас­та, то следует признать, что табунцы жили где-то в самом конце вюрма 1 или даже в начале готтвейговского интерста- диала[XLVII].

Абсолютный возраст Схул точно не установлен, ио не­которые авторы считают его равным 37000 (Solecki, 1963) или даже 35000 лет (Brace, 1962), что дает еще одно основа­ние для датировки людей из Схул первым интерстадиалом вюрма — эпохой смены палеоанптропов неоантропами.

Взгляд на схулцев (а может быть, и всех кармелцев) как на формы, переходные к человеку современного типа, нахо­дит свое полное подтверждение в ряде находок, из которых самой интересной является старосельская. В кремневом ин­вентаре пещеры Староселье (Крым) обнаруживается множе­ство черт, связывающих мустьерские типы орудий с поздне­палеолитическими формами кремневых изделий. Если слои С Табун и В Схул относятся к началу или середине финаль­ного мустье, то стоянка Староселье относится к самому его концу (Формозов, 1958а). Вполне естественно ожидать, что обитатели этой стоянки были еще ближе к современному человеку, чем люди из Схул. И действительно, ребенок из Староселья во многом уже является почти современным че­ловеком (Я.Рогинский. 19546; Якимов, 1954; Формозов, 1958а). Близость его к современному человеку настолько велика, что Г Ф.Дебец (1956, 1957) рассматривает его как настоящего Homo sapiens. Подобно тому, как каменная ин­дустрия Староселья находится на самой грани, отделяющей ранний палеолит от позднего, человек из Староселья стоит на самой грани, отделяющей палеоантропа от неоантропа.

Таким образом, если пренеандертальцы представляют собой первую, начальную стадию в развитии палеоантропов, то схулцы и староселец являются представителями послед­ней, завершающей стадии в эволюции поздних архантропов. Они являются палеоантропами, находящимися в процессе трансформации в неоантропов. В дальнейшем мы будем именовать их позднейшими палеоантропами.

К числу позднейших палеоантропов должны быть, по всей вероятности, отнесены во всех отношениях сходные с людьми из Схул неандертальцы из пещеры Джебель-Кафзех (Weidenreich, 1940, р.379; Howell, 1958, р.191; Garrod, 1962, р.235, 245). В слоях, обнаруживающих близкое сходство с леваллуа-мустье Схул и Табун и несомненно относящихся ко времени после Вюрма 1, были найдены остатки людей из Хауа Фтеах. Их абсолютный возраст оказался равным 34000 лет (Me Burney, Trevor, Wells, 1953; Me Burney, 1958). В эту же группу, возможно, должен быть отнесен человек из пе­щеры Мугарет-эль-Зутгие, найденный в слое, во многих от­ношениях сходном с леваллуа-мустье кармелских гротов (Keith, 1931; Garrod and Bate, 1937; Me Cown and Keith, 1939), Имеются основания полагать, что он жил во время еще более позднее, чем люди из Хауа Фтеах (Me Burney, 1958, р.261). Многие ученые к числу форм, переходных к современному человеку, относят ребенка из грота Тешик- Таш в Узбекистане (Weidenreich, 1945а; Бунак. 1951а; Дебец, 1956, 1957; Якимов, 1954, 19576).

Очень сложным является вопрос о месте среди неандер­тальских форм людей из пещеры Шанидар в Ираке. В пер­вом предварительном сообщении об этом открытии указы­валось, что найденные неандертальцы относятся к типу, из­вестному антропологам как „консервативный", причем спе­циально подчеркивалось их сходство с палеоантропом из Ля Шапелль („Neanderthal found in Iraq", 1957). В ходе даль­нейших исследований у шанидарцев было выявлено нали­чие, кроме большого числа черт, типичных для классических неандертальцев, ряда признаков, сближающих их с челове­ком современного физического типа (Stewart, 1909; Solecki, 1960, 1963; Коробков, 1963). Однако, несмотря на это, ни один из антропологов не рискнул их охарактеризовать как 292

формы, промежуточные между неандертальцами и людьми современного типа. Объясняется это тем, что наличие у ша- нидарцев отдельных сапиентных черт не меняет факта глу­бокой специализации их морфологического облика в целом (Коробков, 1963). Против включения людей из Шанидар в группу позднейших палеоантропов, т.е. неандертальцев, на­ходившихся в процессе трансформации в людей современ­ного физического типа, говорит и такое обстоятельство, как почти полное отсутствие изменений в их физической орга­низации за более чем 15 тыс. лет, отделяющих Шанидара II от Шанидара 1 (Soleski, 1963, р. 187). Оно же дает основания для характеристики их морфологического облика как кон­сервативного.

Все это вместе взятое позволяет сделать вывод, что ша- нидарцы скорее всего должны рассматриваться как локаль­ная, несколько смягченная разновидность типичных, класси­ческих неандертальцев типа Шапелль. В этой связи следует отметить, что и у отдельных представителей западноевро­пейских классических неандертальцев отмечено наличие ряда сапиентных черт. Такие признаки имеются у людей из Ле Мустье, Ля Ферасси, Спи, Ля Кины, Пеш де л’Азе (Ос­борн, 1924, с.202; Я.Рогинский 1936, с.348; 1951, с.189; Уры- сон, 1959; Hrdlicka, 1929, р.613 — 615;Вгасе, 1962, p.731; 1964, р.10).

В пользу включения шанидарцев в круг классических неандертальских форм говорят и другие данные. Их камен­ная индустрия характеризуется Р.Солецким как типичное мустье. Время их существования падает на Вюрм 1. Абсо­лютный возраст ребенка из Шанидар равен 64000 лет, Ша­нидара II— 60000, Шанидара Ill — 50000, Шанидара 1 — 44000 лет (Solescki, 1960, 1963).

На наш взгляд, к этой же локальной азиатской разно­видности классических неандертальцев должны быть отне­сены и люди из Табун, о близости которых к палеоантропам типа Шапелль уже говорилось. Р.Солецкий, противопостав­ляя в своих работах людей из Табун людям из Схул как „консервативных" неандертальцев „прогрессивным", под­черкивает, что шанидарцы по всем данным входят в одну группу с первыми (Solecki, I960, р.631 — 632). На большую 293

близость шанидарцев к Табун, чем к Схул, указывает и Т.Стюарт (Stewart, 1959, р.474).

Не исключена, на наш взгляд, возможность и того, что представителем „смягченных11 классических неандертальцев является и ребенок из Тешик-Таш, рассматриваемый в на­стоящее время большинством ученых как форма, переходная к Homo sapiens. Но следует подчеркнуть, что такой взгляд утвердился не сразу. Первоначально все без исключения со­ветские антропологи безоговорочно охарактеризовали те- шик-ташца как типичного неандертальца типа Шапелль (Де- бец, 1939, 1947, 19486; Гремяцкий, 1949; Гинзбург, 1951; Герасимов, 1955). Да и в настоящее время никто не ставит под сомнение его необычайную близость к классическим неандертальцам.

Возможно, наконец, существование и еще одной ло­кальной разновидности специализированных неандерталь­цев — южноафриканской, представленной находкой в Бро­кен-Хилле. Как „крайнюю" неандертальскую форму харак­теризуют родезийца, а вместе с ним и человека из Салданьи Р.Зингер (Singer, 1958, р.53), Э.Майр (Мауг, 1962),

Э.Брейгингер (Breitiπger, 1962а, I962b).

Таким образом, все многообразие находок неандерталь­ских форм можно в основном свести к трем основным груп­пам: группе палеоантропов типа Эрингсдорф-Сванскомб- Нгандонг, группе палеоантропов типа Шапелль-Шанидар и группе палеоантропов типа Схул.

Палеоантропы типа Эрингсдорф-Нгандонг, жившие в миндель-риссе, риссе и рисс-вюрме и связанные с каменной индустрией позднего ашеля — раннего мустье, представля­ют собой первую стадию в развитии палеоантропов, непо­средственно сменившую стадию позднейших протантропов типа синантропов. Палеоантропы типа Схул, жившие в пер­вом интерстадиале вюрма и связанные с индустрией фи­нального мустье, представляют собой последнюю, завер­шающую стадию в развитии палеоантропов, являются неан­дертальцами, превращающимися в людей современного ти­па. Несомненно, что позднейшие палеоантропы являются потомками ранних, но столь же несомненно, что первые не являются непосредственными потомками вторых. Невоз- 294

можно непосредственное превращение неандертальцев типа, Эрингсдорф в неандертальцев типа Схул, так же как невоз­можен прямой переход от раннего мустье к финальному. Между ними должно было существовать промежуточное звено.

Неандертальцы, являвшиеся прямыми потомками ран­них палеоантропов и непосредственными предками позд­нейших, должны были жить в Вюрме I и быть связанными с позднемустьерской индустрией. Как уже указывалось, имен­но в эту эпоху жили классические неандертальцы и именно они были связаны с индустрией позднего мустье. Но против признания их промежуточным звеном существуют серьез­ные возражения.

Естественно признать классических неандертальцев по­томками предшествовавших им во времени палеоантропов типа Эрингсдорф. Такого взгляда на отношение пренеандер­тальцев и классических палеоантропов придерживается в настоящее время большинство антропологов (Я.Рогинский, 1956; Howell, 1952; Howels, 1954; Clark Le Gros, 1955, 1956; Breitiπger, 1962b и др,). Но если классические неандертальцы являются потомками пренеандертальцев, то их нельзя рас­сматривать иначе, как группу, уклонившуюся от линии, ве­дущей к современному человеку. Утрата классическими не­андертальцами сапиентных черт, присущих их предкам, мо­жет быть расценена только как известное уклонение от пути сапиентного развития. В свете новых открытий необычайно ярко выступили отмеченные раньше противниками неандер­тальской фазы в развитии человека черты далеко зашедшей специализации неандертальцев типа Шапелль.

В результате подавляющее большинство антропологов — сторонников неандертальской фазы в развитии человече­ства — признало справедливость доводов своих противни­ков в части, относящейся к неандертальцам типа Шапелль, подчеркнув в то же время, что исключение последних из числа предков человека современного типа ни в коем случае не означает отказа от признания существования в человече­ской эволюции неандертальской фазы, ибо классические па­леоантропы представляют собой не всех неандертальцев, а являются лишь одной из нескольких групп людей неандер- 295

тальского типа. На такой точке зрения стоят в настоящее время почти все советские антропологи (Я.Рогинский, 1938, 1949, 1956, 1959; Гремяцкий, 1948; Якимов, 1949а, 1950а, 19506, 1954, 1957а; Рогинский и Левин, 1955; Нестурх, 1958, 1960а; Войно, 1959; Бунак, 1959а; Урысон, 1964 и др.).

Открытие неспециализированных неандертальских форм заставило пересмотреть взгляды не только почти всех сторонников неандертальской фазы, но и ее противников. В результате часть из них пришла к выводу, что нет оснований исключать всех неандертальцев из числа предков современ­ного человека, что исключены должны быть лишь палеоан­тропы типа Шапелль.

В настоящее время в науке существует два основных направления в решении вопроса о месте неандертальцев в человеческой эволюции.

Сторонники первого вообще исключают всех неандер­тальцев из числа предков современного человека. Согласно их взглядам, довольно рано произошло разделение челове­ческого ствола на по крайней мере две ветви, которые в дальнейшем развивались совершенно самостоятельно. Эво­люция одной из них — сапиентной — привела в конце кон­цов к появлению человека полностью современного физиче­ского типа Другая ветвь — неандертальская — оказалась тупиковой. В том или ином варианте эти взгляды излагаются в работах значительного числа зарубежных ученых (Vallois, 1949, 1954, 1962: Weckler, 1954; Bach, 1955; Gieseler, 1956; Montagy, 1955; Hibben, 1959; Skerlj, I960; Мауг, 1963 и др.). Так как фактическая несостоятельность этой точки зрения в достаточной степени убедительно раскрыта в трудах совет­ских исследователей (Я.Рогинский, 1951; Войно, 1959; Яки­мов, 1963 и др.), то, не задерживаясь на ней, обратимся ко взглядам сторонников второго направления.

Всех их объединяет признание предками современного человека одной части неандертальцев и исключение из их числа другой части, прежде всего западноевропейских па­леоантропов типа Шапелль. В то же время по отдельным вопросам между ними существуют разногласия.

Среди зарубежных антропологов наиболее распростра­нен взгляд, согласно которому от ранних неандертальцев, 296

обладавших сапиентными чертами, эволюция пошла по крайней мере в двух направлениях. Развитие одной ветви пошло по линии дальнейшей сапиентации и завершилось возникновением современного человека. Развитие другой ветви пошло по линии специализации и завершилось на тер­ритории Европы возникновением классических неандер­тальцев, которые, если и приняли участие в формировании Homo sapiens, то лишь путем метисации. Они представляют собой боковую, тупиковую ветвь в развитии палеоантропов. Нетрудно заметить, что между изложенным выше взглядом и точкой зрения сторонников первого основного направле­ния нет принципиальных различий. И здесь и там признается существование двух ветвей в развитии формирующихся лю­дей: одной — прогрессивной, другой — тупиковой. Разно­гласия между ними по существу лишь в вопросе о времени разделения этих ветвей. Поэтому иногда очень трудно про­вести грань между этими точками зрения, тем более что сто­ронники первого основного направления, заявляя о необхо­димости исключения всех неандертальцев из линии, веду­щей к Homo sapiens, в то же время рассматриваю і как пред­ков неоантропов людей из Сванскомба и Фонтешевад (кото­рых они не считают неандертальцами), а также иногда и че­ловека из Штейнгейма.

Существует и более смягченный вариант второй основ­ной концепции, представленный главным образом трудами советских антропологов. Согласно их взглядам, хотя класси­ческие неандертальцы и не дали начало человеку современ­ного типа, однако рассматривать их как зашедших в эволю­ционный тупик было бы ошибочным. „Европейские неан­дертальцы типа Шапелль приобрели, — писал, например, В.П.Якимов, — вследствие их существования в своеобраз­ных условиях внешней среды, морфологические признаки специализации, отличающие их от Homo sapiens. Однако они не представляют собой тупика в эволюции гоминид... Ос­новное значение морфологической специализации неандер­тальцев этой группы заключается в том, что такая особен­ность, не являясь сама по себе препятствием к их преобразо­ванию в человека современного физического типа, задержа­ла и усложнила процесс „сапиентации". Тем самым она дала 297

возможность неандертальцам, сходным с типом Эрингсдорф (например, Схул V из числа палестинских неандертальцев), опередить шапелльцев в историческом развитии. Эти груп­пы, вследствие более благоприятных условий среды на вне- ледниковых территориях, быстрее превращались в Ното Sapiens"(1950а, с.32). Сходные положения мы находим и в работах Я.Я.Рогинского(19476, 1949, 1951).

С тем, что развитие разных локальных групп неандер­тальцев могло идти неодинаковыми темпами, что одни из них могли развиваться медленнее, а другие — быстрее, вряд ли можно спорить. Однако в случае с классическими неан­дертальцами речь идет не просто о темпах развития, а об его направлении. Несомненно отклонение неандертальцев типа Шапелль от пути, ведущего к человеку современного типа. И вопрос стоит так: существовали ли в ту эпоху, кроме не­андертальцев, отклонившихся от сапиентного направления (т.е. классических), палеоантропы, продолжавшие разви­ваться в этом направлении. Отрицательный ответ на этот вопрос равнозначен признанию классических неандерталь­цев предками человека современного типа. Утвердительный ответ— равнозначен признанию существования двух ветвей в развитии палеоантропов. Третьего же не дано. И Я.Я.Ро- J инский, и В.П.Якимов отвечают на этот вопрос положи­тельно. И неудивительно, что в их работах мы встречаем по­ложения, ничем не отличающиеся от тех, что выдвигаются сторонниками „крайнего" варианта. Так, например, В.П.Яки­мов пишет о двух „принципиально различных линиях", двух „путях" эволюционного развития палеоантропов (1950а, с.25 — 26). „Последние находки в пещерах горы Кармел, а, мо­жет быть, и находка в Староселье, — читаем мы у Я.Я.Ро­гинского, — невольно направляют взоры исследователей на восток от Западной Европы и побуждают там искать те ис­ходные формы палеоантропов, от которых пошло развитие в сторону Homo sapiens.Можно предположить, что где-то в западной части азиатского материка, в обширной области Передней Азии и прилежащих территорий, начиная с первой половины мустьерского времени, а может быть, с начала му- стье, от древних палеоантропов обособилась линия, впослед­ствии закончившаяся появлением неоантропа на рубеже 298

мустье и позднего палеолита"(1956, с. 17. Подчеркнуто мною—Ю.С. См. также: 1959, с. 179).

Таким образом, между взглядами сторонников „крайне­го" варианта и сторонников „смягченного" варианта нет принципиальных различий. И те и другие в одинаковой сте­пени признают существование двух ветвей в эволюции па­леоантропов.

Но если допустить существование нескольких ветвей в развитии палеоантропов, то, естественно, возникает вопрос, чем объяснить, что развитие части неандертальцев пошло в сторону от основной линии, в то время как другая часть про­должала развиваться по направлению к современному чело­веку. Большинство антропологов от ответа на этот вопрос уклоняются. Чуть ли не единственная в советской антропо­логии попытка объяснить специализацию части палеоантро­пов была сделана В.П.Якимовым (1949а, 1950а, 1954, 1957а). В.П.Якимов объясняет отклонение классических неандер­тальцев от сапиентного направления их длительным изоли­рованным существованием в неблагоприятных условиях приледниковой зоны, какой являлась в ту эпоху Западная Европа. К сходным взглядам пришел и американский антро­полог Ф.Хоуэлл (Howell, 1951, 1952, 1958).

Внешние условия, в частности, климатические, естест­венно, не могли не оказывать влияния на развитие форми­рующихся людей. Но их действие не могло иметь своим ре­зультатом разделение единого ствола палеоантропов на не­сколько ветвей, развивающихся в разных направлениях. Влияние среды не могло изменить направления развития формирующихся людей, ибо последнее определялось внут­ренними закономерностями. Уже эти соображения застав­ляют поставить под сомнение концепцию В.П.Якимова и Ф.Хоуэлла. Но, главное, она находится в противоречии с фактами.

Дело в том, что классические неандертальцы не пред­ставляют собой группы, замкнутой в узких пределах Запад­ной Европы. Они жили и в тех областях с благоприятными условиями, которые В.П.Якимов и Ф.Хоуэлл рассматривают как территории, где обитали более прогрессивные неандер­тальцы и где успешно шел процесс сапиентации. Из находок 299

классических неандертальцев за пределами Западной Евро­пы прежде всего следует назвать человека из Киик-Кобы. Детальные описания Г.А.Бонч-Осмоловского (1940, 1941, 1954) не оставляют сомнения в том, что мы имеем дело со специализированным неандертальцем классического типа, что полностью согласуется с оценкой верхнего горизонта Киик-Кобы, к которому относится находка, как позднему- стьерского. Принадлежность человека из Киик-Кобы к клас­сическому типу никем не оспаривается, в том числе и В.П.Якимовым (1949а, 1950а). К числу классических неан­дертальцев, по всем имеющимся данным, должна быть отне­сена находка в пещере Мугарет-эль-Алия (Танжер). Танжер­ский человек обнаруживает явственные черты специализа­ции (Senyurek, 1940; Castillo-Fiel, 1955). Существенно, что в этой пещере обнаружена индустрия, относящаяся к поздне­му мустье (Senyurek, 1940).

Как уже отмечалось, черты далеко зашедшей специали­зации характерны для морфологического облика людей из Шанидар. Огромное сходство с классическими неандерталь­цами обнаруживает Табун 1. Несомненно наличие большого числа специализированных, классических черт у ребенка из Тешик-Таша (Дебец 1947 и др.), а также у человека из Дже- бель-Ирхуд в Марокко (Урысон, 1964, с.144). Хотя и не классической, но тем не менее „гиперспециализированной“ формой является родезиец (Урысон, 1964, с. 128).

Уже тот факт, что находки людей классического неан­дертальского или сходных с ним типов были сделаны в столь отдаленных друг от друга районах (Западная Европа, Крым, Палестина, Ирак, Узбекистан, Северная и Южная Африка), существенно отличавшихся по своим природным условиям, делает невозможным объяснение морфологиче­ской специализации классических неандертальцев климати­ческими и другими внешними причинами. Отклонение не­андертальцев позднего мустье от сапиентного направления представляет собой явление, закономерно происходившее в самых различных условиях среды, и поэтому может быть объяснено лишь действием каких-то внутренних факторов эволюции формирующихся людей. Но если причина откло­нения классических неандертальцев от сапиентного направ- 300

пения коренится не во внешних условиях, а обусловлена внутренними факторами развития, то из этого необходимо следует, что такого рода отклонения претерпели все поздне- мустьерские неандертальцы, т.е. что все они в той или иной степени были специализированными. Иное допущение ведет с неизбежностью к отрицанию единых закономерностей эволюции человека.

Действительно, допустив существование наряду с неан­дертальцами, отклонившимися от сапиентного направления, неандертальцев, продолжавших развиваться в этом направ­лении, мы должны неизбежно признать, что по крайней мере часть внутренних факторов, закономерно определявших раз­витие одной ветви, не действовала в другой и, наоборот, что развитие разных ветвей определялось различными внутрен­ними факторами, различными закономерностями.

Однако нет никаких сомнений в том, что формирование человека и общества было единым процессом, определяе­мым едиными закономерностями. Вследствие этого в разви­тии формирующихся людей вообще, палеоантропов в част­ности, не могло быть и не было нескольких ветвей. Отсюда следует вывод, что классические неандертальцы были не только потомками палеоантропов типа Эрингсдорф, но и предками палеоантропов типа Схул, а тем самым и неоан­тропов, что они представляют собой не просто одну из групп неандертальцев, а определенную стадию в развитии палео­антропов, именно среднюю, следующую за стадией ранних палеоантропов и предшествующую стадии позднейших. В дальнейшем изложении мы будем называть их поздними па­леоантропами.

4.

<< | >>
Источник: Семенов Ю.И.. Как возникло человечество. — Изд. 2-е, с нов. пре- дисл. и прилож. —М.: Гос. публ. ист. б-ка России,2002. — 790 с.. 2002

Еще по теме Неандертальцы и неандертальская проблема:

  1. Неандертальский человек
  2. Развитие мышления неандертальца
  3. Неандертальцы: история несостоявшегося человечества / Л. Б. Вишняцкий. — СПб.,2010. — 312 с., ил., 2010
  4. 50. Локальные национальные и религиозные конфликты на постсоветской основе, в том числе и РФ, в 90-е годы ХХ в. Назовите критерии, по которым вы классифицируете перечисленные конфликты. Какие причины привели к их возникновению. Можно ли считать проблемы Ольстера в Великобритании, Басков в Испании, Квебека в Канаде и пр. схожими с проблемами на территории СНГ. Ответ аргументируйте.
  5. Этрусская проблема
  6. Нэп. Историография проблемы.
  7. 3- Современное состояние проблемы арийской прародины
  8. Арийская проблема.
  9. Глава I ПРОБЛЕМА ПРО ИСХОЖДЕНИЯ ИБЕРОВ
  10. ПРОБЛЕМА ЭТНИЧЕСКОГО КОНТАКТА
  11. ПРОБЛЕМЫ ГЕТСКОЙ РЕЛИГИИ