<<
>>

Общинная организация

Важнейшими ячейками рассматриваемой эпохи долго считались община и род. Какую роль играла каждая из этих ячеек и как они между собой соотносились? Социальная организация племен низ­ших охотников, рыболовов и собирателей, по которой обычно восстанавливается жизнь раннего первобытного общества, создает впечатление ведущей роли общины.

Но вспомним еще раз, что это племена мезолитического облика, и возможно, что в позднем пале­олите, по крайней мере в приледниковых областях Евразии, род имел относительно большее значение. Поэтому и в данном случае в науке высказываются различные взгляды, что в значительной мере связано с расхождениями во взглядах на начальные формы брач­но-семейных отношений.

Раннепервобытная община, которую называют также локальной группой, состояла из группы или групп родственных семей, к кото­рым могли примкнуть семьи свойственников, друзей и т. д. Если та­кая группа была одна, общину называют однородовой, или компакт­но-родовой, если их было несколько — многородовой, или дисперс­но-родовой. Среди этнологически изученных общин преобладали многородовые. Община вела хозяйство в пределах определенной территории, осваивая ее в зависимости от сезонных условий то в полном составе, то небольшими группами-вплоть до отдельных се­мей. Соответственно варьировали кооперация труда и порядки рас­пределения добычи. Но независимо от этого раннепервобытная об­щина (или временами ее части) была реальным производственным коллективом. Именно такие общины, или локальные группы, обна­ружены у аборигенов Австралии, огнеземельцев, лесных веддов, бушменов и в других обществах этой стадии развития. Со своей сто­роны, археологические данные по Евразии свидетельствуют об уменьшении с конца позднего палеолита размеров раннепервобыт­ных общин, усилении их подвижности и общей атомизации.

Гипотетически реконструируемый некоторыми исследователями (число их убывает) ранний род, как и всякий род, был коллективом людей, осознававших свое родство по одной линии и связанных обычаем экзогамии.

Родство в нем было не предковым, или вер­тикальным (возведение себя к общему родоначальнику), а гори­зонтальным. Предполагается, что первоначально горизонтальное родство осознавалось только в форме связи с общеродовым покро­вителем — тотемом (смг о нем дальше). Люди рождались в опреде­ленном коллективе, имевшем общий тотем, и поэтому были сродни друг другу. Родство было явлением не столько биологическим, сколько социальным: не естественная, кровная близость определяла общность интересов, а наоборот. Однако уже вскоре стала осозна­ваться связь с этим коллективом через одного из родителей, и гори­зонтальное родство приняло форму филиации.

Даже самые ранние из известных этнологии родов не были еди­ными производственными коллективами: ведь значительная часть сородичей в силу обычая экзогамии уходила из своей общины в дру­гие. Очень часто именно это не лишало род большого экономиче­ского значения. Род, а не раннепервобытная община, считался соб­ственником промысловой территории. Связи между сородичами, жившими вместе, были теснее, чем их связи с другими членами ран­непервобытной общины. В частности, об одной из групп аборигенов Австралии в конце XIX в. сообщалось, что сородичи в ней вместе живут и едят, ссужают друг другу своих женщин и держатся солидар­но. О социальном значении рода говорить не приходится: именно он был носителем экзогамного начала, сплачивавшего коллектив и под­держивавшего его связи с другими коллективами.

Сопоставляя эти данные, одни ученые пришли к выводу, что в об­щинно-родовой организации преимущественное значение имели ро­довые связи, другие — общинные. Первые полагают, что, поскольку собственность на земельную территорию была, как правило, родовой, основной ячейкой на раннем этапе первобытности был род, в своем полном составе образовавший социально-экономический коллек­тив — общину, и таким образом на данном этапе производственные связи совпадали с родовыми. Но как же род с его экзогамией мог оста­ваться целиком локализованным экономическим коллективом? Сто­ронники этой точки зрения видят ответ в реконструируемой ими пер­воначальной дислокальности брака, при которой раннепервобытная община и род совпадали.

Вторые указывают, что поскольку гипотеза первоначальной дислокальности брака не более чем гипотеза, основ­ной ячейкой на любом этапе первобытности была община, род же лишь регулировал брачно-семейные отношения. Но если род не был

экономическим коллективом, почему же он обычно являлся собствен­ником основного условия производства — промысловой территории? На это сторонники второй точки зрения малоубедительно отвечают, что род был только номинальным собственником, фактическим же собственником была раннепервобытная община.

Казалось бы, перед нами неразрешимое противоречие. С одной стороны, род с присущей ему экзогамией не мог быть единым эко­номическим коллективом. С другой стороны, основа экономических отношений — отношения собственности — по большей части связа­на именно с родом. Однако это противоречие неразрешимо только тогда, когда род и раннепервобытная община искусственно разрыва­ются и жестко противопоставляются друг другу.

Положение о том, что ранний род был не только брачно-регули- рующей, но и экономической организацией, совсем не требует обя­зательного допущения дислокальности брачного поселения. Даже и при унилокальном дуально-родовом браке приблизительно три четверти всей раннепервобытной общины составляли сородичи — взрослые, не ушедшие по браку в другую общину, и их дети. Это бы­ла локализованная часть рода, составлявшая вместе с тем и основное ядро, костяк древнейшей раннепервобытной общины. Но важно и другое: насколько органичным было включение в ее состав чуже­родцев, пришедших сюда по браку? Выше мы уже видели, что, хотя парная семья имела некоторые хозяйственные функции, экономи­ческие связи в ней были слабыми и непрочными. Следовательно, интеграция одного из супругов в общину другого была далеко не полной. Все это позволяет считать, что поначалу род и раннеперво­бытная община, родовые и производственные отношения были не тождественны, но в основном совпадали друг с другом. При этом ни род в целом, ни раннепервобытная община в целом не были основ­ной экономической ячейкой эпохи. Часть сородичей, вступая в брак в других общинах, в определенной степени утрачивала связь с ро­дом, а часть общинников, приходя по браку со стороны, лишь отчас­ти включалась в свою новую общину. Строго говоря, такой ячейкой была только локализованная часть рода, являвшаяся в то же время костяком, ядром раннепервобытной общины. Именно поэтому тер­мины'«первобытная община» и «родовая община» могут употреб­ляться и очень часто употребляются в одном значении.

<< | >>
Источник: История первобытного общества учеб, для студентов вузов по спец. «История»/В.П. Алексеев, А.И. Перший. — 6-е изд. — М., 2007— 350,[2] с.: ил.. 2007

Еще по теме Общинная организация:

  1. § 5. Организация материнской родовой общины.
  2. 1. ПРИНЦИПАТ II ОБЩИНА
  3. Сельская община
  4. Община (айлью)
  5. § 8. Патриархальная семейная община.
  6. Сельская община и земельные отношения
  7. СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА. НАЛОГИ И ПОВИННОСТИ
  8. Сельская община
  9. КУМРАНСКАЯ ОБЩИНА
  10. 2. ГРАЖДАНСКО-ХРАМОВЫЕ ОБЩИНЫ В ЗАПАДНЫХ САТРАПИЯХ
  11. А. Ю. Дворниченко ГОРОДСКАЯ ОБЩИНА И КНЯЗЬ В ДРЕВНЕМ СМОЛЕНСКЕ
  12. § 1. Основные черты материнской родовой общины.
  13. § 5. Возникновение первобытной родовой общины.
  14. Организация общества
  15. Учение Иезекииля и создание Иерусалимской храмово-городской общины
  16. 2. ПОЛИСЫ И ГРАЖДАНСКО-ХРАМОВЫЕ ОБЩИНЫ В ПЕРИОД ЭЛЛИНИЗМА