<<
>>

Обшинно-родовая организация

В обществах с ранним производящим и высокоспециализиро­ванным присваивающим хозяйством общинно-родовая организация не претерпела принципиальных изменений, но заметно услож­нилась.

Это относится как к структуре общины, так и к характеру родовых связей.

По сравнению с предыдущей стадией резко увеличилось количе­ство многородовых общин. Это было вызвано в одних случаях воз­росшими потребностями в кооперации труда, в других — хозяйст­венными и общественными интересами мужчин в условиях матри-

локального брачного поселения. Ведь только при совместном поселении членов не менее чем двух родов мужчины могли сохра­нить непосредственные связи со своей родней. Поскольку же брач­ная сеть к этому времени расширилась, многородовые общины обычно состояли не из двух, а из нескольких групп сородичей. Чле­ны каждой такой группы со своими мужьями или женами образовы­вали как бы субобщину в общине. В свою очередь, они могли де­литься на еще меньшие общинные ячейки, например тяготевшие к упоминавшимся выше материнским семьям.

В таких общинах не могли не возникать соперничество и даже враждебность между отдельными родами. Между тем нужды широ­кой трудовой кооперации, защиты от набегов и т. п. требовали спло­чения общинников. Это вызывало к жизни различные институты внутриобщинной интеграции. Так, наряду с культовыми мужскими домами отдельных родов стали появляться мужские дома для об­щинных собраний. Устраивались совместные пиршества, появля­лись общие культы, чаще всего на основе культа древнейшего или крупнейшего из входивших в общину родов. На соседей-общинни­ков могли даже распространиться термины кровного родства, как это имело место, например, у многих племен североамериканских индейцев. Сплочению общин способствовала ставшая возможной в условиях их многородовой структуры эндогамия, характерная на этой стадии для большого числа общин, в особенности крупных.

Но бывало, как, например, у племен Нижнего Амура, что складывался противоположный порядок — локальная, общинная экзогамия (так называемый институт доха, или духа), которая в еще большей степе­ни консолидировала общинников.

Потребности в широкой кооперации труда, обмене, защите от врагов, а нередко и в поддержании мирных отношений, установ­лении брачных контактов способствовали завязыванию связей на межобщинном уровне. Возможности для этого предоставляло раз­витие престижной экономики, которая и сама стимулировала такие связи. Регулярный дарообмен между общинами сопровождался изобильными пиршествами, например знаменитыми «свиными праздниками» папуасов, которые резали для этого лучших, нередко специально выращенных свиней. Укрепление межобщинных отно­шений способствовало развитию таких по большой части зародив­шихся уже раньше институтов, как гостеприимство, побратимство, адопция. I

Родовые связи и родовая организация на стадии позднепервобыт­ной общины стали более сложными. На этом основании часть уче­ных полагает, что род вообще возник только в это время. В действи­тельности же он теперь стал лишь более выраженным.

Прежде всего с ростом народонаселения и сопутствующим ему почкованием родов родовая организация сделалась более разветв­ленной. Роды разделились на внутриродовые группы, те в свою оче­редь — на еще меньшие группы сородичей и т. д. Это был процесс, шедший параллельно выделению субобщин и, вероятно, его опе­режавший и определявший. В отличие от родов, возводивших себя к очень отдаленным и часто мифическим предкам, внутриродовые группы сородичей были потомками более или менее реальных и па­мятных предков. Такие группы называют «линидж» (термин ставший международным). Поскольку для рода существует и другое обозначе­ние — клан, внутриродовые группы называют также субкланами. Дробная и разветвленная структура родов и внутриродовых групп получила название сегментарной организации.

Поначалу имелось всего два уровня таких структур: сами роды (кланы) и их сегменты — линиджи (субкланы). Род обеспечивал важнейшие экономические, социальные и идеологические функции (распределение земли, тру­довая и материальная взаимопомощь, наследование имущества, од­ного из родовых имен и т. п. взаимозащита, экзогамия, культовая жизнь), линидж был родственным ядром домохозяйства. Однако по­степенно возникали линиджи трех-четырех уровней, так как в усло­виях роста народонаселения и усиливавшейся делокализации родов необходимо было наиболее целесообразно делить эти функции. На меланезийских, африканских и других этнологических материалах выделены линиджи максимальные, совпадавшие с самими родами; большие, осуществлявшие взаимозащиту, а подчас также бравшие на себя роль экзогамных ячеек; малые, обеспечивавшие трудовую и ма­териальную взаимопомощь (например, при уплате брачного выку­па); минимальные, в рамках которых велись непосредственное жиз­необеспечение и повседневная деятельность. Обычно сегментарная организация линиджей сопрягалась с такой же организацией общин.

С усложнением родовой организации изменился сам характер родства: из горизонтального оно быстро превращалось в вертикаль­ное, или предковое. Определяющее значение приобрела генеалоги­чески'прослеживаемая связь с отдаленным предком рода, ее линия и ее степень. Поэтому такое родство называют еще линейно-степен­ным. Оно могло быть унилинейным — матрилинейным или патри­линейным (агнатным) и билинейным (когнатным). В первом случае связь с родоначальником прослеживалась только по одной — ма­теринской или отцовской — линии, во втором — по обеим линиям. Наиболее примитивным обществам ранних земледельцев-ско­товодов была свойственна преимущественно матрилинейность, более развитым — как матрилинейность, так и патрилинейность.

Билинейность встречалась реже. Ее обычно рассматривают как фор­му перехода от первой ко второй, но бывало, что она становилась не этапом, а вариантом развития.

Хотя родство на новом этапе в большей мере, чем раньше, осоз­навалось как кровная связь, оно и теперь не утратило своего соци­ального аспекта.

Выше уже говорилось о стремлении как-то прирав­нять соседей-общинников к сородичам. В ряде обществ (Новая Гви­нея, Южная Америка) отмечена и более четкая тенденция считать сородичами всех тех, кто жил бок о бок, помогал трудом и делился пищей. Нередко таких людей или целые их группы формально ин­тегрировали в свой род путем адопции. Сложнее обстояло дело со свойственниками, даже живущими рядом. Местами их тоже прирав­нивали к сородичам, но это могло повести к прекращению дальней­шего взаимобрачия. Поэтому чаще сохранялась отчужденность, даже нарочитая. Но тогда вырабатывались особые механизмы для пред­отвращения конфликтов и поддержания мирных отношений. Одним из них было широкое распространение обычаев избегания между свойственниками, особенно разных полов и возрастных категорий. Другим, более всего характерным для обществ Тропической Афри­ки, явилось распространение обычаев подшучивания — демонстра­тивно шуточных действий или высказываний, призванных снять на­пряженность в отношениях.

Сегментарная организация еще больше усложнялась там, где ро­ды продолжали группироваться в фратрии. Фратрии по-прежнему могли быть исходными, первоначальными родами, но могли и воз­никать в результате искусственного объединения нескольких родов. Те же процессы, что вели к завязыванию связей на межобщинном уровне, способствовали развитию межродовых контактов и подчас приводили к возникновению новых фратрий. Соответственно фрат­рии могли быть экзогамными или не экзогамными, считаться родст­венными или неродственными, но у них по меньшей мере было об­щее наименование.

Фратрии (а если их не было, то непосредственно роды) объединя­лись в племена, на этой стадии обозначившиеся четче, чем на пре­дыдущей. Типичный пример родоплеменной организации дает ис­следованная Л.Г Морганом одна из групп индейцев-ирокезов. Ли- ниджи составляли здесь восемь родов, те — две фратрии, а все вместе — племя сенека. Функции были поделены между ними следующим об­разом. Линиджи были материнскими семьями, образовывавшими домохозяйства — «овачиры».

Роды являлись экзогамными коллекти­вами матрилинейных родственников, объединенных прежде всего отмеченными выше отношениями общей собственности, взаимного

наследования, взаимопомощи и взаимозащиты. Они имели свои то­темные имена, с которыми, как правило, были связаны и личные имена сородичей. Так, дети, родившиеся в роде Ястреба, получали имена Длинного крыла, Белоглазок птицы и т. п. Род имел право адопции, на практике осуществлявшееся одной из овачир, и свое от­дельное от других родов кладбище. Фратрия была объединением «братских» родов в противоположность «двоюродным» родам другой фратрии. Во внутриплеменной жизни роды одной фратрии всегда выступали солидарно, поддерживая друг друга в случае надобности против родов другой фратрии. Так обстояло дело, например, когда в племени случалось убийство, расходились мнения по поводу кан­дидатуры нового предводителя, составлялись партии для обществен­ной игры в мяч и т. д. Фратрии имели свои религиозно-знахарские братства с особым ритуалом посвящения и другими церемониями. Вероятно, фратрии в какой-то мере выступали в качестве особых во­енных единиц. Племя было верховным собственником территории, носителем определенной культурно-бытовой общности, кругом эн­догамных браков и, что особенно важно, уже обладало не только эт­нокультурными особенностями, но и социально-потестарными функциями.

Вопрос организации власти и этнической ситуации на стадии позднепервобытной общины требует особого рассмотрения.

<< | >>
Источник: История первобытного общества учеб, для студентов вузов по спец. «История»/В.П. Алексеев, А.И. Перший. — 6-е изд. — М., 2007— 350,[2] с.: ил.. 2007

Еще по теме Обшинно-родовая организация:

  1. § 5. Организация материнской родовой общины.
  2. ГЛАВА IV ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПАТРИАРХАЛЬНОЙ РОДОВОЙ ОВЩИНЫ И РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО СТРОЯ
  3. Матриархат и родовые отношения
  4. § 1. Основные черты материнской родовой общины.
  5. § 2. Аттика в период господства родовой аристократии.
  6. § 5. Возникновение первобытной родовой общины.
  7. § 5. Разложение родового строя.
  8. § 7. Духовная жизнь эпохи родового строя.
  9. § 2. Переход к патриархальному родовому строю. Древнейший Лациум и начало Рима.
  10. № 17. ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ПЕРИОД РАСПАДА РОДОВОГО СТРОЯ