Переход от присваивающего хозяйства к производящему
Как ни велика была роль перечисленных выше достижений неолитической культуры, однако главным завоеванием неолита,, имевшим поистине всемирно-историческое значение, явился переход к производящему хозяйству, развитие в неолите земледелия и скотоводства.
Правда, далеко не все неолитические коллективы перешли к производящему хозяйству. В ряде районов оно появилось лишь в железном веке; сам этот переход был постепенным, а его последствия, обусловившие огромные преимущества земледельческо-скотоводческих коллективов над охотничье-рыболовческими, сказались далека не сразу. Поэтому во многих районах, как показывают и археологические и этнографические данные, уровень развития земледельческо-скотоводческих общин не намного отличался от уровня развития высших охотников, рыболовов и собирателей, а в ряде случаев был даже ниже. Поэтому переход к производящему хозяйству, предоставив человеку новое могущественное средство производства — землю10, тем не менее еще не привел автоматически к возникновению качественно иных структур, способных противопоставить общества земледельцев и скотоводов всем обществам охотников, рыболовов и собирателей. В. Р. Кабо, попытавшийся недавно вычленить такие качественные различия, вынужден был отметить у высших охотников и рыболовов черты, позволяющие «ставить названные народы на один Уровень с представителями ранних форм производящего хозяйства» 11-Отдавая дань до сих пор преобладающему в науке мнению о том, что общества* с присваивающим хозяйством достигали высокого уровня развития лишь в особых благоприятных природных условиях, и счи~ тая их редкими исключениями из общей массы отсталых охотников, рыболовов и собирателей, В. Р. Кабо тем не менее отмечает возможность более широкого распространения этого типа присваивающего хозяйства в прошлом 12.
Сейчас имеются все основания говорить о том, что у многих йе- земледельческих обществ земного шара на основе умелого использования окружающей природной среды возникла довольно развитая социальная организация, сопоставимая с организацией ранних земледельцев и скотоводов и отличающаяся от организации таких низших охотников и собирателей, как австралийские аборигены, бушмены или западные шошоны 13.
Во многих случаях эффективное присваивающее хозяйство служило тормозом, который препятствовал проникновению в соответствующие районы земледелия и скотоводства, и одновременно создавало основу для появления относительно развитых форм социальной организации и общественных отношений, почти не менявшихся после возникновения там производящего хозяйства.Таким образом, при принципиально иных способах ведения хозяйства, отличающих друг от друга доземледельческие и земледельческо-скотоводческие общества, их социальные различия, если и выявляются, то с гораздо большим трудом. По-видимому, здесь следует говорить лишь о том, что производящее хозяйство в перспективе открывало более широкие возможности для процесса парцеллизации собственности и действия механизмов классообразования. Поэтому, если предклассовая ступень составляла тот предел, выше которого общественные отношения уже не могли эволюционировать на основе исключительно присваивающего хозяйства, то развитие земледелия и скотоводства открывало принципиально иные возможности, составляя условие формирования и эволюции классовых социальных организмов.
Здесь, правда, следует оговорить одно исключение, связанное с кочевым скотоводством, которое, хотя и является одной из разновидностей производящего хозяйства, однако также не позволяет обществу подняться выше предклассовых или в редких случаях раннеклассовых отношений. В исторической перспективе развитие высокоспециализированных обществ охотников, рыболовов и собирателей и кочевых скотоводов представляет собой тупиковые ветви и лишь земледельческое или комплексное земледельческо-скотоводческое хозяйство позволяет обществу перешагнуть рубеж классообразования и успешно развиваться далее. В этом смысле и надо, по-видимому, понимать суть того революционного переворота, который совершился в истории с переходом к производящему хозяйству.
К проблеме происхождения производящего хозяйства в разные эпохи обращались многие исследователи, высказывавшие по самым различным ее аспектам порой диаметрально противоположные идеп.
ранее всего ученых заинтересовал процесс смены одних хозяйственных систем другими.
В XVIII и XIX вв. в европейской науке господствовала так называемая теория «трех стадий», по которой люди первоначально занимались охотой, потом перешли к скотоводству, а уж ст него — к земледелию. Однако если ученые XVIII — начала XIX в. (Ш. Монтескье, М. Кондорсе, И. Г. Гердер и др.) относили к охотничьей стадии и ручное палочно-мотыжное земледелие, понимая под настоящим земледелием лишь пашенное, то в XIX в. этот нюанс был спущен и возобладало прямолинейное схематичное понимание указанной теории (Дж. Леббок, Г. Мортилье, Л. Г. Морган и др.). Большинство исследователей XIX в. считали, что земледелие возникло прежде всего из потребности снабжать домашних животных кормом. Рецедивы этой концепции встречаются и в наши дни 14.В конце XIX в. в противовес теории «трех стадий» были выдвинуты две гипотезы: по первой из них скотоводство и земледелие возникли независимо в разных районах и лишь в последующее время в процессе их распространения произошло их слияние в единую систему хозяйства (эта концепция была развита Э. Тайлором, подхвачена венской культурно-исторической школой и в настоящее время отдельные ее положения разрабатываются Г. Польхаузеном 15и некоторыми английскими специалистами16); по второй скотоводство могло возникнуть лишь в оседлоземледельческих обществах (идея выдвинута впервые Э. Ханом и в настоящее время разделяется большинством специалистов).
В советской науке в довоенные годы одни ученые считали, что земледельческо-скотоводческое хозяйство возникло сразу в комплексной форме, другие писали о самостоятельной доместикации животных охотниками. Сейчас большинство советских ученых склонно придерживаться первого из этих взглядов.
Разногласия касались и количества первичных (независимых) центров становления производящего хозяйства. Если для эволюционистов XIX в. этот вопрос являлся второстепенным и они, как правило, решали его с позиций полицентризма, то в первой половине XX в. он стал ареной драматических баталий в связи с распространением в зарубежной науке теорий диффузионизма и миграциониз- ма, а с ними и тенденции к решению рассматриваемого вопроса с позиций моноцентризма.
Где только не искали первичный и единственный очаг возникновения земледелия и скотоводства: в Передней Азии (С. Форд и многие другие), в Египте (Г. Эллиот-Смит и У. Перри), в Сахаре и Северной Африке (Г. Пик и Г. Флер), в Южной Азии (Е. Верт), в Юго-Восточной Азии (К. Соэр, Г. фон Виссман). Некоторые ученые, разделяя мнение о распространении производящего хозяйства в Старом Свете из единого центра, допускали существование независимого очага и в Новом Свете; другие, отстаивая чистоту Диффузионизма, активно им возражали. По В. Шмидту и В. Коппер- су, скотоводство родилось в Центральной Азии, а земледелие — южнее, в тропических азиатских районах.
Идеи моноцентризма дожили и до нашего времени 17.
В советской науке с самого начала возобладал полицентристский подход к решению вопроса о центрах возникновения производящего хозяйства. При этом советские ученые опирались на труды Н. И. Ва- вилова и его коллег-биологов, глубоко обосновавших идею очагового происхождения земледелия и скотоводства. В зарубежной науке в довоенные годы лишь немногие исследователи высказывались в пользу полицентризма. Сейчас же правомерность этого подхода настолько очевидна, что с его позиций выступает большинство западных ученых 18.
Сложен вопрос о времени появления производящего хозяйства. Еще недавно многие специалисты связывали этот переворот с неолитом, и неслучайно Г. Чайлд назвал его «неолитической революцией». Однако теперь имеются бесспорные археологические свидетельства того, что в первичных очагах он начался еще в мезолите. В то же время некоторые авторы считают возможным предполагать начатки земледелия уже в верхнем палеолите (Г. Стивенс, Е. Верт, О. Дэвис) 19. То же самое писали у нас о началах скотоводства И. И. Мещанинов, В. Г. Богораз (Тан) и В. И. Равдоникас. В последние годы даже высказана идея о зарождении скотоводства у неандертальцев (Э. Сэксон). О вероятности зарождения земледелия в мустье писал в свое время В.
Л. Комаров.Ученые спорят и о причинах перехода к земледелию и скотоводству. Если в XVIII — первой половине XIX в. считали, что основным мотивом этой трансформации являлись хозяйственные потребности, то в конце XIX в. появилась идея о развитии культивации растений и доместикации животных из религиозных ритуалов (Г. Эллен, Э. Хан, Ф. Джевонс, С. Рейнак). Эта идея находит своих защитников и в наши дни (Ч. Хейзер, Ф. Симунс, Э. Айзек и др.). Хозяйственные потребности, способные повлечь переход к производящему хозяйству, разные исследователи также понимают по-разному: если многие из них видят в домашних животных и культурных растениях главным образом источники питания, то некоторые авторы считают, что первые домашние животные использовались на охоте в качестве мапщиков или под вьюк, а первые культурные растения — как сырье для домашних производств (хлопок, тыква-горлянка и др.), а также для украшений, косметики и получения ядов и целебных снадобий. С конца XIX в. бытует и идея о зарождении доместикации из полубессознательных симбиотических действий. Тогда же возникла гипотеза о развитии скотоводства на базе содержания животных-«любимчиков».
Сторонники религиозной теории доместикации видят истоки последней исключительно в сфере эволюции ритуалов и идей. Напротив, защитники хозяйственной теории объясняют переход к производящему хозяйству кризисной ситуацией, сложившейся по тем или иным причинам в обществах охотников, рыболовов и собирателей. Их позиция особенно укрепилась в последние годы, когда распространи
лась идея о том, что, вопреки мнению более ранних авторов, «открытие» земледелия и скотоводства не было сколько-нибудь единовременным актом. По современным представлениям, охотники и собиратели издавна знали о механизмах размножения животных и растений и теоретически могли их использовать. Однако применение этих знаний и навыков на практике возникло лишь в силу суровой необходимости. По мнению разных авторов, это произошло в условиях экологического кризиса, вызванного либо природными, либо антропогенными факторами, или же в обстановке роста народонаселения, потребностям которого прежние хозяйственные системы уже не удовлетворяли.
Впрочем, не все сторонники хозяйственной теории доместикации разделяют идею о кризисе. Р. Брейдвуд и Дж. Мелларт видят в переходе к производящему хозяйству закономерный итог кумулятивного развития технологии 20. Недавно в науке появилась еще одна теория, связывающая становление земледелия с социальным фактором — развитием системы лидерства (Б. Бендер) 21.Решение проблемы перехода к производящему хозяйству усложняется имеющимся разнобоем в использовании таких терминов, как «культивация», «доместикация» и «производящее хозяйство». К сожалению, их единое понимание до сих пор отсутствует. В частности, это вызвано тем, что специалисты определяют их, исходя из критериев, выработанных разными науками для своих собственных нужд. Например, основным критерием для биологов служит морфофизиологическая изменчивость. С этой точки зрения к культурным растениям и домашним животным следует относить лишь те виды, которые отличаются от существующих в дикой природе по ряду важных внешних показателей. Однако, как уже не раз отмечалось, эта концепция, с одной стороны, допускает культивирование растений, диких по морфологическим показателям (ситуация, типичная для эпохи становления земледелия), а с другой, включает в число культурных такие виды, которые не использовались человеком, а возникли как побочный продукт его деятельности (сорняки и пр.). С позиций этого подхода в ряде случаев культивация и даже земледелие возможны без доместикации, а доместикация возможна без культивации22. Ясно, что в таком контексте использование этих терминов специалистами-гуманитариями во избежание путаницы должно быть крайне осторожным. Впрочем, некоторым шагом вперед здесь стало введение термина «синантропизация», означающего косвенное влияние человеческой деятельности на дикую природу, вызывающее в ней те или иные изменения 23.
Что касается этнографов, то они часто понимают под доместикацией прежде всего изменение отношения человека к ряду прежде Диких растений и животных (уход за ними, искусственный контроль за их воспроизводством и прочие манипуляции с ними в интересах человеческого хозяйства) и изменение места последних в его культуре. С этой точки зрения доместикация представляется непрерывным процессом количественных изменений, не позволяющих более или
менее четко наметить тот рубеж, который отделяет производящее хозяйство от присваивающего. Это дает некоторым исследователям повод вовсе отказаться от постановки такой задачи и объявить доместикацию не более чем интенсификацией процесса, который будто бы имел место во все эпохи 24.
Другие специалисты пытаются определить указанный рубеж, опираясь на такие количественные показатели, как общее соотношение объема пищи, полученной от присваивающих и производящих форм хозяйства. Однако и в этом лагере не существует единства. По мнению одних ученых, земледельческо-скотоводческими обществами следует считать те, которые получают от производящего хозяйства не менее 25% пищи, другие поднимают эту цифру до 50% 25. В принципе решение этой проблемы допускает и другие подходы. Можно, например, определить соотношение различных видов хозяйства по затратам энергии, которых они требуют от людей, а можно и основываться на мнении самих носителей тех или иных хозяйственнокультурных типов или на характере отражения различных видов хозяйственной деятельности в их духовной жизни. Совершенно очевидно, что в зависимости от подхода проблема перехода к производящему хозяйству будет решаться по-разному.
Нам кажется, что общее ее решение должно, во-первых, основываться на качественных, а не количественных показателях, которые могут быть в разных районах различными, а во-вторых, опираться прежде всего на объективные материальные критерии. Важнейшим таким критерием представляется образ жизни, определяющий характер культуры и всегда связанный с ведущими видами хозяйства. Поэтому к обществам с производящим хозяйством следует относить прежде всего те, образ жизни которых определяется земледелием и/или скотоводством.
3.
Еще по теме Переход от присваивающего хозяйства к производящему:
- 2.2. Становление человеческого общества, возникновение присваивающего хозяйства (3–5 млн лет до н.э. – V–IV тыс-е до н. э.)
- 4.1. Предпосылки возникновения производящего хозяйства в низовьях Сырдарьи
- 2.3. Становление производящего хозяйства (V–IV тыс. до н. э. – II тыс. до н. э.)
- У истоков цивилизации. Особенности формирования производящей экономики на Пиренейском полуострове
- Переход к веку металла
- № 103 ПЕРЕХОД РАБОВ НА СТОРОНУ ВРАГА
- Переход израильских племен к оседлости
- § 2. Переход к патриархальному родовому строю. Древнейший Лациум и начало Рима.
- ГОРОД И ГОСУДАРСТВО В ВИЗАНТИИ В ЭПОХУ ПЕРЕХОДА ОТ АНТИЧНОСТИ К ФЕОДАЛИЗМУ
- ILl. Проблема перехода населения полуострова к металлургии меди
- § 4. Переход греков в наступление. Образование Делосского союза.
- Часть 2 ГОРОД И ГОСУДАРСТВО В ВИЗАНТИИ В ЭПОХУ ПЕРЕХОДА ОТ АНТИЧНОСТИ К ФЕОДАЛИЗМУ
- Переход экономики СССР на военные рельсы. Московская битва и значение победы Красной армии.
- ГЛАВА XLI ИТАЛИЯ И РИМ В ПЕРИОД РОДОВОГО СТРОЯ (X—VII вв. до н. э.) ПЕРЕХОД К ИСТОРИЧЕСКОМУ ВРЕМЕНИ.
- 10) Россия в ХVII в.: новое в социально-экономическом и политическом развитии. Особенности перехода к новому времени. (10)
- Социально-экономическое развитие восточных славян в догосударственный период: общественный строй и быт, эволюция родовой общины а переход к соседской.
- ГОРОД И ГОСУДАРСТВО В ВИЗАНТИИ В ЭПОХУ ПЕРЕХОДА ОТ АНТИЧНОСТИ К ФЕОДАЛИЗМУ В ОСВЕЩЕНИИ РУССКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ КОНЦА XIX— НАЧАЛА XX в.
- № 21. ПЕРЕХОД КАПУИ НА СТОРОНУ КАРФАГЕНА ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ РИМА В БИТВЕ ПРИ КАННАХ (Тот Ливой,XXIII, 3, 7)