<<
>>

Первичные очаги земледелия и скотоводства^

Впервые идея первичных очагов, или центров, возникновения зем­леделия была научно обоснована замечательным советским ученым Н. И. Вавиловым на ботанических материалах. Изучая проблему про­исхождения культурных растений, Н.

И. Вавилов обратил внимание на тот примечательный факт, что известные ареалы диких сороди­чей культурных растений не совпадают с действительными более узкими центрами формообразования, а следовательно, вопреки мне­нию более ранних авторов (А. Декандоль и др.), их изучение мало помогает в выявлении реальных очагов становления земледельческих культур. Поэтому, писал Н. И. Вавилов, находка дикой формы куль­турного растения сама по себе еще не способна решить вопрос о его происхождении. Реальные центры формообразования были об­наружены Н. И. Вавиловым преимущественно в горных районах, со­ставляющих лишь малую часть территории гораздо более широких ареалов диких видов. К этим-то горным районам и тяготели первич-

ньіе очаги возникновения земледелия. Как теперь установлено, при­чиной тому служила неравномерность исторического развития, в силу которой переход к производящему хозяйству в различных районах более широкой области, где имелись для этого необходимые природ­ные предпосылки, происходил неодновременно. Тем самым создава­лись условия для очагового характера становления земледелия и его распространения на соседние территории путем миграции его носи­телей или путем заимствования. В то же время, глубоко обосновав гипотезу полицентризма рассматриваемого процесса, Н. И. Вавилов привел наиболее убедительные доказательства против диффузионист- ской концепции с ее идеей моноцентризма 26.

Основные положения концепции Н. И. Вавилова нашли подтверж­дение в ходе последующих исследований, проводимых ботаниками, зоологами и в особенности археологами, и до сих пор не утратили своего основополагающего значения27.

В то же время в свете новей­ших исследований, значительно обогативших наши знания о диких предках культурных форм и их древних ареалах, направлениях эво­люции культурных видов и путях их распространения, времени, ме­сте и обстоятельствах этих сложных процессов и т. п., некоторые частные выводы Н. И. Вавилова требуют уточнения и даже пере­смотра. Вместе с тем нельзя признать удачной попытку некоторых ботаников вообще отказаться от идеи очагового становления земле­делия и вернуться к прежней гипотезе о параллельном независимом переходе к производящему хозяйству на всей территории распро­странения диких сородичей тех или иных культурных форм28. Как правило, эти авторы указывают на два момента. Во-первых, они от­мечают несовпадение в ряде случаев предполагаемого центра проис­хождения, с одной стороны, и очага ботанического многообразия, с другой: второй мог иметь и часто действительно имел вторичный характер. Однако этот факт неоднократно подчеркивал сам Н. И. Ва­вилов29, и значение его вовсе не в том, что он будто бы противоречит вавиловской концепции центров происхождения, а в необходимости более строгой интерпретации ботанических материалов с учетом ис­торических данных. Во-вторых, полемизируя с Н. И. Вавиловым, его современные оппоненты указывают, как правило, ла· такие еще мало изученные в археологическом отношении регионы, как, например, Африка или Юго-Восточная Азия, что делает их построения в выс­шей мере гипотетичными. Характерно, что районы, в которых пере­ход к производящему хозяйству археологически прослежен (Перед­няя Азия, Мезоамерика, Южная Америка), полностью подтверж­дают концепцию Н. И. Вавилова.

Современные археологические данные позволяют выделить не­сколько безусловно первичных очагов становления производящего хозяйства. Это Передняя Азия, Северо-Восточная Африка, Юго-Во­сточная Азия, Мезоамерика и андийская область Южной Америки. Возможно, к этому списку в скором будущем добавится еще несколь­ко очагов, таких, например, как Восточная Азия, Западная Африка

или низменности Южной Америки.

Однако изученность последних сейчас еще недостаточна для определения степени первичности в них рассматриваемого процесса.

Передняя Азия. В Передней Азии в настоящий момент вычлени- ется несколько районов, в которых переход к производящему хозяй­ству совершился самостоятельно. Лучше всего этот процесс изучен в Палестине и Сирии, где в конце плейстоцена — начале голоцена отмечались устойчивые тенденции к развитию оседлости и усилению таких видов хозяйственной деятельности, κaR собирательство диких растений и рыболовство. Указанные тенденции с особой силой про­явились в период существования натуфийской культуры XI—X (X—IX) тыс. до н. э.30. Натуфийцы вели сезонное многоресурсное хозяйство, что в археологическом материале нашло свое отражение в сочетании базовых поселков с временными охотничьими стоянка­ми. Поселки, занимавшие площадь от нескольких сотен до 2—3 тыс. кв. м (0,2—0,3 га), состояли из нескольких круглых или овальных каменных наземных домов, а чаще полуземлянок диаметром 2,5— 10,0 м, но обычно 5—7 м. Иногда использовались хижины из дере­вянных жердей и шкур, а также пещеры. В домах имелись открытые очаги и ямы-хранилища. В наиболее крупных поселках могло обитать до 200—300 человек, но, как правило, размеры общин были меньше. Натуфийцы занимались охотой, собирательством и местами рыболов­ством. Со временем роль сбора диких растений (эммера, ячменя и бо­бовых) возросла. Соответственно увеличивался и сопутствующий этому инвентарь — жатвенные ножи, ступки, песты, терочники, зер­нотерки, каменные сосуды, возможно, уже имелись корзины. По-ви­димому, поздние натуфийцы умели выращивать растения. Они имели домашних собак, но к скотоводству еще не перешли (вопреки мне­нию ряда авторов о том, что они пасли прирученных коз и джейра­нов). Судя по материалам могильников и некоторым другим данным, в натуфе уже существовала определенная социальная дифференциа­ция31.

В IX (VIII) тыс. до н. э. на основе натуфа в Палестине сформи­ровалась местная культура раннего докерамического неолита А, во многом продолжавшая и развивавшая его традиции.

Именно в этот период здесь впервые появились прямые данные о земледелии — зерна культурного эммера32 и ячменя, что не позволяет согласиться с утверждением Ж. Перро об отсутствии земледелия в Палестине в период докерамического неолита33. Потомки натуфийцев жили в круглых или овальных однокомнатных домах-полуземлянках пло­щадью 9—15 кв. м. Как и прежде, дома имели каркасно-столбовой остов, но их стены строили теперь не только из камня, но и из сыр­цовых кирпичей. Крыша, возможно, была сводчатой. Наряду с преж­ними видами инвентаря теперь появились подшлифованные топоры и тесла и широко распространились разнообразные наконечники стрел. В Бейде были найдены деревянные сосуды, корзины, обмазан­ные глиной или битумом, а также зафиксированы первые опыты по

производству керамики. Поселки этой фазы были крупнее натуфий- ских и иногда достигали площади 3 га (Иерихон). В Иерихоне име­лись мощные стены, одна из которых была связана с высокой камен­ной башней.

Во второй половине X (IX) тыс. до н. э. натуфийцы проникли в Северную Сирию и осели по берегам Евфрата, занимаясь там охотой, рыболовством и собирательством таких растений, как пшеница-од­нозернянка, ячмень, чечевица и вика. В IX (VIII) тыс. до н. э. они, видимо, перешли к их культивации. Во всяком случае в Западной Сирии под Дамаском разведение всех указанных растений в этот период уже было известно 34. Нуждам собирательства, а позже и зем­леделия служили жатвенные ножи, ступки, песты, каменные сосуды, а также специальные ямы, в которых обжаривали зерно, а, возмож­но, даже пекли хлеб. На рубеже X—IX (IX—VIII) тыс. до н. э. в этом районе зафиксированы первые глиняные изделия — маленькие сосуды и фигурки. Но затем их производство временно прекратилось, чтобы возродиться вновь в середине VIII (VII) тыс. до н. э. Древней­шие евфратские поселки (Мурейбит, Шейх Хассан, Абу Хурейра), достигая размеров 2—3 га, состояли первоначально из типично поздненатуфийских глинобитных или каменных домов каркасно-стол­бовой конструкции диаметром 2,5-4,0 м, однако позже, с переходом к докерамическому неолиту, здесь началось строительство прямо­угольных многокомнатных домов из камня или сырцовых кирпичей. Эти прямоугольные строения первоначально предназначались для амбаров.

На протяжении неолита в VIII (VII) тыс. до н. э. в поселке Абу Хурейра, разросшимся теперь до 11,5 га, возникло скотоводство (козы и овцы), проникшее сюда, видимо, с востока, и появился куль­турный эммер, интродуцированный несомненно из Леванта. Предпо­лагается, что в это время здесь уже зарождалось примитивное оро­шение 35.

В Юго-Восточной Турции переход к земледелию и скотоводству зафиксирован во второй половине IX — начале VIII (втор. пол. VIII — нач. VII) тыс. до н. э. на поселении Чайоню-Тепези, где воз­делывали пшеницу-однозернянку, эммер и бобовые, а в поздний пе­риод начали разводить скот (коз и овец). Как и в Северной Сирии, здесь наблюдался постепенный переход от круглых или овальных полуземлянок к прямоугольным многокомнатным домам из камня или сырцовых кирпичей. Указанное поселение интересно и тем, что здесь в докерамическом комплексе были найдены древнейшие кова­ные изделия из самородной меди36. Судя по некоторым данным, один Из видов культурной пшеницы-однозернянки был принесен в Чайо- ню из Западной Анатолии, где, следовательно, его разводили по меньшей мере с первой половины IX (пер. пол. VIII) тыс. до н. э.37

Раннеземледельческий поселок VIII (VII) тыс. до н. э. Телль- Магзалия был открыт советской археологической экспедицией в Се­верном Ираке в предгорьях Синджара. Он также состоял из много­численных глинобитных многокомнатных домов, а со временем здесь

была построена каменная оборонительная стена. И здесь встреча­лись предметы, сделанные из меди способом холодной ковки. Помимо каменных сосудов и плетеных корзйн, жители Магзалии начали использовать гипсовую посуду, подхватив традицию, известную в этот период на ряде памятников Северной и Западной Сирии. На­селение Магзалии выращивало главным образом ячмень, пшеницу- однозернянку и эммер и разводило коз и овец 38.

В горах Загроса наследники верхнепалеолитической культуры зарзи в XI—IX (X—VIII) тыс. до н. э. вели правильное сезонное хозяйство, обитая поочередно то в пещерах, то на открытых времен­ных или более постоянных стоянках размером до нескольких га.

По­добно натуфийцам, они строили круглые или овальные каменные на­земные дома или полуземлянки диаметром 3—4 м (но порой до 10 м). Население занималось охотой и в небольшой степени рыбо­ловством. Со временем росло значение собирательства, которое по­степенно переросло в земледелие. Этому сопутствовало развитие та­ких видов инвентаря, как жатвенные ножи, ступки, песты, зернотер­ки, появление корзин и каменных сосудов, устройство ям-хранилищ. Для вырубки лесов и обработки дерева использовались топоры с под­шлифованным лезвием. В IX (VIII) тыс. до н. э. жители Загроса перешли к разведению культурных растений (пшеница, ячмень, бо­бовые) и одомашнили коз и овец39. С конца верхнего палеолита у них имелись собаки. В IX (VIII) тыс. до н. э. в некоторых поселках Загроса (Гандж Дарех и др.) появилось древнейшее керамическое производство.

Таким образом, в течение IX (VIII) тыс. до н. э. в ряде районов Передней Азии на основе использования местных видов фауны и флоры совершился самостоятельный переход к производящему хо­зяйству. В то же время уже в этот период между отдельными микро­очагами развивался обмен сырьем, готовыми изделиями, а также от­дельными культурными видами растений и животных, который в те­чение VIII—VII (VII—VI) тыс. до н. э. привел к окончательному формированию переднеазиатского земледельческо-скотоводческого комплекса. Впоследствии этот комплекс воздействовал на соседние с Передней Азией общества, благодаря чему производящее хозяйство начало распространяться на соседние территории.

Северо-Восточная Африка, Уже в конце верхнего палеолита в некоторых районах Верхнего Египта и Нубии, тяготеющих к ниль­ской долине, из среды охотников, рыболовов и собирателей выдели­лись отдельные общины, в хозяйстве которых со временем возрастала роль интенсивного собирательства растений. Наиболее ранние из та­ких стоянок встречены в Вади Куббания и относятся ко второй по­ловине XVIII—XVII (втор. пол. XVII—XVI) тыс. до н. э. Со вре­менем роль рыболовства здесь падала, а значение сбора плодов ди­ких растений, напротив, возрастало, что привело в XIV—XII (XIII— XI) тыс. до н. э. к возникновению относительно крупных долговре­менных стоянок, население которых имело довольно развитую со­

циальную организацию, нетипичную для многих из современных им охотников и собирателей. Лучше всего такие стоянки изучены под. Ценой, где главным видом растительной пищи был, по-видимому, ячмень. Предположение о его выращивании здесь в верхнем палео­лите пока что не подкрепляется бесспорными фактическими мате­риалами, но идею о некоторой заботе о нем, его охране и, возможно, примитивном искусственном орошении вряд ли можно оспаривать. Росту собирательства сопутствовало появление жатвенных ножей, те­рочников, ступок и пестов40. К сожалению, ход дальнейшей эволю­ции этих собирателей мало известен из-за плохой изученности ран­неголоценовой эпохи в Египте. Ясно лишь, что в ряде случаев изме­нение природной обстановки привело к затуханию собирательской? активности и возврату к интенсивному рыболовству. Однако к концу VIII (VII) тыс. до н. э. в районе Набта Плайя возникли ранненеоли­тические поселки, жители которых уже не только охотились и лови­ли рыбу, а и выращивали ячмень. Они обитали в более или менее* прочных домах столбовой конструкции, рыли колодцы для воды и уже обладали шлифованными топорами и теслами, а также керами­ческими сосудами. Не позднее рубежа VII—VI (VI—V) тыс. до н. э.- они. начали выращивать эммер и разводить крупный рогатый скот, а* к концу VI (V) тыс. до н. э. здесь появились козы и овцы. Аналогич­ные данные о ранненеолитическом скотоводстве происходят и из оазиса Харга41. В последние годы данные о раннеземледельческом: хозяйстве VIII (VII), а, возможно, даже и IX (VIII) тыс. до н. э. были получены из района дельты Нила. Есть основания полагать, что* в этот период местное население развивалось в тесных контактах с обитателями Леванта. Характер этих связей и их роль в становле­нии древнейшего земледелия требуют дальнейших исследований.

Западная Африка. Судя по ботаническим и этнографическим дан­ным, Западная Африка являлась важным земледельческим очагом,, в котором были окультурены такие растения, как африканский ямс,, масличная пальма, африканский рис и ряд других. На этом основа­нии некоторые специалисты, главным образом, ботаники и этнографы (Дж. Мэрдок, Р. Портер, Д. Курси и др.), отстаивают идею самостоя­тельного становления здесь земледелия42. Однако за неимением точ­ных фактических подтверждений тезис о полной независимости этого очага пока что не может считаться доказанным. Правда, благодаря' новым археологическим исследованиям в последние годы в Запад­ной Африке постепенно выявляются все более древние комплексы с керамикой и шлифованными топорами. В настоящее время наиболее- ранний из них Шум Лака датируется VII—VI (VI—V) тыс. до н. э. Однако пока что этих данных еще недостаточно для того, чтобы де­тально изучить процесс становления местного земледелия или хотя бы датировать его. До некоторой степени картину проясняют послед­ние лингвистические данные, позволяющие говорить о наличии ран­него земледелия уже у протобанту и протоубангийцев по меньшей мере в III тыс. до н. э. И те, и другие выращивали ямс, а протобанту

знали к тому же и разведение масличной пальмы. Кроме того, в пер­вой половине IV (втор. пол. IV) тыс. до н. э. два западноафрикан­ских растения — фонио и масличная пальма — были известны на тер­ритории Республики Судан, куда они были, несомненно, занесены

<< | >>
Источник: БРОМЛЕИ Ю.В.. ИСТОРИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА. Эпоха первобытной родовой общины. Том 2. МОСКВА. «НАУКА». 1986. 1986

Еще по теме Первичные очаги земледелия и скотоводства^:

  1. § 3. Возникновение примитивного земледелия и скотоводства.
  2. 1. СКОТОВОДСТВО, ПРОМЫСЛЫ, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
  3. Земледелие и скотоводство
  4. Возникновение земледелия и скотоводства
  5. § 1. Возникновение развитого земледелия и скотоводства. Начало металлургии.
  6. Лекция 1: Возникновение земледелия, скотоводства и ремесла. Общие черты первого периода Истории Древнего Мира и проблема путей развития.
  7. Прочие очаги микенской культуры
  8. скотоводство
  9. РЫБНАЯ ЛОВЛЯ, ОХОТА И СКОТОВОДСТВО
  10. РОЛЬ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ
  11. Историческое значение возникновения земледелия в нильской долине