Семья и брак

Брак как социальный институт издавна был призван решать две важнейшие проблемы: 1) проблему кооперации между полами в тру­де и воспитании детей; 2) проблему установления и поддержания широкой социальной сети, охватывавшей свойственников.

На первых порах кросскузенный брак и здесь оставался господ­ствующей формой брака. Он был до недавнего времени известен у наиболее отсталых групп папуасов, а также у некоторых народов Америки и Африки. Так, камаюра использовали для обозначения брачных отношений термин «апитахок», переводившийся как «пой­ти в дом брата матери». Иначе говоря, в недалеком прошлом крос­скузенный брак у них господствовал.

Преимуществом раннего кросскузенного брака был эквивалент­ный обмен людскими ресурсами, который поддерживал и сохранял баланс сил между отдельными общинами. Например, в условиях от­цовского рода кросскузенный брак происходил в форме обмена сест­рами, в результате чего, теряя одну женщину, община вместо нее приобретала другую. Такие «обмены» были типичны для обществ низших охотников и собирателей и некоторых самых ранних земле­дельцев. Если они производились между двумя общинами впервые, то уже во втором поколении они порождали кросскузенные браки ³³².

В ходе дальнейшего развития с укреплением социально-экономи­ческих связей не только между родичами, но и ближайшими родст­

венниками, а также с получением семьей некоторых важных со­циально-экономических функций, сфера действия кросскузенного брака сужалась и в определенный момент он вообще исчез. Этот процесс происходил постепенно в различной обстановке, и поэтому у разных народов он получил различное объяснение. Так, у шаван- тов в условиях уксорилокальности между братом матери и детьми сестры устанавливались довольно близкие взаимоотношения, и по своему статусу он в их глазах сближался с отцом.

Во,всех обществах этого типа существовали и другие запреты, призванные расширить рамки экзогамного коллектива, спаянного разного рода социально-экономическими связями. Социальная сеть внутри этого коллектива была достаточно устойчива и уже не тре­бовала для своего укрепления заключения браков. Поэтому браки использовались здесь для установления новых социальных связей за рамками такой экзогамной группы. Кроме того, запрет кросску- зенных браков свидетельствовал об укреплении семьи за счет рода и об упорядочивании отношений собственности.

Исчезновение кросскузенных браков нарушило баланс между общинами или домохозяйствами. Прежде всего это выражалось в по­тере женщин, труд которых в земледелии ценился весьма высоко. Независимо от типа брачного поселения домохозяйства р той или иной степени лишались помощи со стороны женщин, которые вслед­ствие брака либо вообще уходили в другую общину (при вири- или авункулокальности), либо часть своего труда отдавали своей собст­венной семье (при уксорилокальности).

Отработка за жену встречалась, как правило, в уксорилокальных общинах, а брачный выкуп — в вири- и авункулокальных. Это хоро­шо видно на примере гуахибо, у которых были известны обе формы брачного поселения и соответственно оба вида компенсации. Но в этом проявлялась лишь общая тенденции, которая знала и исключе­ния. Так, у вирилокальных яноама практиковалась отработка за жену, а у уксорилокальных навахов принято было платить брачный выкуп. Очевидно, большую роль в выборе той или иной формы ком­пенсации играла степень богатства общества. Действительно, брач­ный выкуп встречался прежде всего в тех обществах, где имелась высокоразвитая система дарообмена, а с ней — и некоторые ценные предметы материальной культуры, функционировавшие в качестве обменных эквивалентов (например, одежда у майомбе, раковины у тробрианцев, кувшины с пивом у ашанти). В особенности он был типичен для скотоводческих народов, где домашние животные со­ставляли основную часть выкупа ³³⁴.

И вместе с тем было бы ошибочным видеть в отмеченных фор­мах брачной компенсации последовательные эволюционные ступени. Действительно, в случаях перехода от уксори- к вирилокальности специалисты не раз отмечали исчезновение обычая отработки за жену и появление брачного выкупа. Однако известны и такие случаи, когда переход от брака-обмена к другим формам брака в условиях вирилокальности вел к тому, что первой формой брачной компенса­ции сразу становился брачный выкуп (у папуасов-киваи и комо в Аф­рике). Зарождение брачного выкупа зафиксировано у кубео, где при браке-обмене обладание одной женой не требовало компенсации, а за вторую жену уже надо было платить. Иногда элементы обеих форм брачной компенсации могли встречаться вместе в нерасчле- ненном комплексе.

Брак связывал не только супругов, но и устанавливал определен­ные отношения между группами их родичей, и поэтому последние играли большую роль в его организации. Например, в условиях кросскузенных браков особенно велика была роль братьев, которые устраивали браки своих сестер с тем, чтобы самим получить жен. Ваиваи стремились этим способом снизить свою зависимость от ро­дичей жены, возникавшую при уксорилокальности. Отдавая своих сестер за братьев жен, они тем самым устанавливали над свояками такой же контроль, какой те имели над ними, и тем уравновешивали взаимные претензии. С появлением брачного выкупа молодые в еще большей степени попадали в зависимость от родственников, которые помогали им в его сборе и поэтому считали себя вправе проводить ту или иную брачную политику. В условиях патрилинейности отец не­редко без труда подчинял себе строптивого сына, пригрозив лишить его помощи в уплате брачного выкупа. У папуасов первые годы

своего существования молодая семья тратила на то, чтобы компен­сировать родичам мужа затраты, связанные со сбором ими брачного выкупа ³³⁶.

На первых порах супругов искали прежде всего в общинах свой­ственников, чтобы закрепить установившиеся с ними дружеские от­ношения. Это-то и способствовало поддержанию традиции кросску- зенных браков и укреплению дуальной организации. В некоторых случаях в условиях вирилокальности родители были заинтересованы в том, чтобы дочь выходила замуж где-нибудь поблизости от их об­щины и тем самым могла без труда продолжать оказывать им по­мощь в земледельческом труде и участвовать в родовых ритуалах ³³⁷. Это совпадало с интересами самих женщин, которые в таком случае всегда могли опираться на помощь родичей и находить у них спасе­ние от жестокости мужей.

Со временем, когда социальные связи с обитателями соседней округи значительно укрепились, возобладала иная тенденция к по­иску супругов в отдаленных областях (например, у куаним па, энга и пр.).

При небольших размерах и хозяйственной уязвимости ранних не­больших общин брак внутри них не только не давал никаких эконо­мических выгод, но и вел к расколу общины и внутренним рас­прям ³³⁸. Вот почему в однородовых общинах существовали довольно жесткие требования внешних браков, хотя половые отношения до­пускались и внутри таких общин, как это наблюдалось у добуанцев.

В некоторых раннеземледельческих обществах, например у па- пуасов-маринг, женщины обладали довольно большой свободой в вы­боре супругов. В других обществах, например у яноама, с мнением женщин мало считались и помолвка иногда производилась с малень­кой девочкой, так что жених сам принимал участие в ее воспитании. У шавантов девочкам находили женихов тогда, когда первые были еще детьми или даже новорожденными. У йекуана о браке детей их родственники договаривались сразу же после их появления на свет ³³⁹.

На протяжении раннеземледельческого периода происходило и постепенное развитие брачной церемонии. У некоторых сеноев, на­пример, брачной церемонии совсем не было, как не было и специаль­ных терминов, обозначавших «брак» и «развод». По словам изучав­шего их Р. Дентана, они даже не всегда могли твердо сказать, со­стоят они в браке или нет. У йекуана невеста обучалась готовить для мужа напиток «сукутака», и о женатом мужчине там говорили, что «он пьет сукутака». Если же жена хотела развода, она просто переставала поить мужа напитком. У куаним па настоящим браком считался тот, при котором мужчина строил хижину для жены и на­чинал обрабатывать землю, а жена выполняла домашние обязанно­сти. У народов северо-запада Амазонии брачная церемония своди­лась к обрядовому похищению невесты, причем у кубео это делал жених, а у тукано — его отец ³⁴⁰.

Иногда (у шавантов) вступление в брак растягивалось на дол­гий срок. Мальчики вступали в брак сразу же после инициации. Но их жены были еще слишком малы, и мужьям приходилось годами ждать момента, когда можно было вступать с ними в половые отно­шения.

В тех обществах, где было принято платить брачный выкуп, раз­вились довольно сложные церемонии вступления в брак, с которыми можно связывать зарождение свадебной обрядности. Там эти цере­монии происходили публично при встрече множества представите­лей заинтересованных родов, которые обменивались большим коли­чеством ценностей. У папуасов в состав брачных выкупов входили разнообразные раковины и перья птиц, украшения из них, много­численные изделия вроде каменных топоров и т. д., а также свиньи ³⁴².

При наличии однородовых общин одному из супругов (мужу при уксорилокальности и жене при вири- или авункулокальности) при­ходилось, переселяясь к другому, покидать родной поселок. Но в мно­городовых общинах с тенденцией к эндогамии, вступая в брак, су­пруги, хотя и переходили часто в другой дом, оставались в своей общине и продолжали поддерживать тесные отношения с родичами. Так, в уксорилокальных многородовых общинах мужья довольно часто навещали сестер, находя в их домах отдых.

В некоторых обществах супруги жили в основном раздельно — муж в мужском доме, а жена в своей отдельной хижине вместе с детьми. Так как они и работали и принимали пищу порознь, то и встречались они редко, главным образом ночью. Это было свойствен­но некоторым группам папуасов ³⁴³. Напротив, у многих народов се­верных районов Южной Америки в домах-общинах имелись спе­циальные семейные отсеки, где мужья жили вместе с женами по­стоянно, а в поселках добуанцев у каждой семьи был свой отдель­ный дом.

Однако во всех этих случаях семья была слаба и не являлась еще социально-экономической ячейкой общества в полном смысле этого слова. Оба супруга были еще мало связаны друг с другом и в своей деятельности ориентировались в основном на свои родовые подраз­деления. Выше уже отмечалось, что у каждого из них была своя собственность, на которую другой супруг не претендовал. Между ними существовала некоторая отчужденность и даже враждебность, нашедшая отражение в резком противопоставлении полов друг другу, хорошо известном на Новой Гвинее. Считая жену членом чужого

рода, папуас относился к ней с опаской, постоянно ожидав от нее каких-либо вредоносных действий. В восточных горных районах Но­вой Гвинеи по смерти мужа жена должна была даже кончать жизнь самоубийством, чтобы доказать свою непричастность к колдовству. Аналогичный страх перед свойственниками или свойственницами не был чужд и материнскородовому обществу добуанцев ³⁴⁴.

В более развитых группах центральных районов Новой Гвинеи наблюдался процесс становления семьи как социально-экономиче­ской ячейки. Там прослеживалось формирование частносемейной собственности, возросли права мужа над женой, и парная семья, по мнению Ю. И. Семенова, сделала первый шаг на пути превращения в моногамную ³⁴⁵. Именно там наблюдался постепенный процесс ин­теграции жен в род мужей, хотя они еще и не получили в нем пол­ных прав. На это указывает, например, то, что у кума замужнюю женщину называли по роду мужа. Еще дальше этот процесс зашел у энга, где женщины нередко участвовали в ритуалах, организован­ных родом мужа, и в случае смерти их хоронили на территории этого рода. По-видимому, постоянные ссоры из-за собственности, вспыхи­вавшие у медлпа между мужьями и женами, также следует тракто­вать как отражение процесса формирования частносемейной соб­ственности³⁴⁶. Однако окончательно моногамные семьи сформирова­лись у более развитых земледельцев (например, у кофьяров Африки) или земледельческо-скотоводческих групп (нилоты).

Параллельно происходило укрепление самих браков, которые на первых порах были довольно непрочными, причем не только в мате- ринскородовых (добуанцы), но и в отцовскородовых (гахуку-гама и др. наиболее отсталые группы папуасов) обществах. У энга разводы встречались редко и составляли не более 7% браков. Даже после смерти мужа энга стремились не выпускать вдову с детьми из-под контроля его рода. Ее опекали его родичи, и нередко кто-либо из них брал ее в жены. Впрочем, довольно прочные браки встречались кое-где и у самых ранних земледельцев (пиароа, шаванты).

В раннеземледельческой среде наряду с парными браками были широко распространены полигамные, в частности в форме сорората и реже левирата. Многоженство имело две главные причины. Во- первых, оно было прямо связано с большой ценностью женского тру­да в земледелии. Следовательно, чем больше жен имел мужчина, тем больше земли он мог обработать и тем больше был собранный уро­жай. С ростом социального значения богатства этот фактор сыграл не последнюю роль в развитии лидерства. Вторая причина была тес­но связана с первой и заключалась в том, что,обладатель нескольких жен тем самым публично демонстрировал свои способности и обре­тал высокий престиж. Правда, связь многоженства с лидерством не -отличалась особой жесткостью, и в ряде случаев лидеру вполне хва­тало одной жены.

В рамках полигамного домохозяйства каждая из жен имела обыч­но свое хозяйство и заботилась исключительно о своей семье. Как

правило, какой-либо кооперации между женами здесь не отмечалось. Напротив, между ними постоянно вспыхивали ссоры, и муж должен был отличаться определенной мудростью, чтобы поддерживать в семье мир ³⁴⁷. Поэтому полигиния чаще всего принимала форму со­рората, так как сестры были лучше подготовлены к совместному оби­танию и находили меньше поводов для скандалов. Правда, как видно на примере йекуана, и здесь без ссор не обходилось ³⁴⁸.

Полиандрия была распространена несравненно меньше, чем поли­гиния. Она хорошо известна в ряде обществ Южной Америки, где к ней прибегали в силу необходимости, испытывая нехватку женщин. От полиандрии выигрывал прежде всего старший муж, который тем самым получал дополнительного работника. В некоторых случаях полиандрий принимала форму левирата.

Принято считать, что в первобытном обществе, в том числе и к развитом, положение женщин было довольно свободным и если но господствующим, то во всяком случае равным с мужчинами. Вместе с тем детальный анализ имеющихся фактов не позволяет с этим полностью согласиться. Действительно, в рамках своего рода жен­щины обладали равными с мужчинами правами на родовую соб­ственность. Однако в силу общественного разделения труда на долю женщин нередко доставалось господство лишь в хозяйственной сфере (в земледелии), а на долю мужчин — в социальной. Уже одно это создавало некоторое неравенство прав и обязанностей. В еще боль­шей мере последнее проявлялось в семейной жизни, объединявшей представителей разных родов. Обычно эволюцию взаимоотношений между полами представляют так, что при уксорилокальности мужья попадали в чужую родовую общину, костяк которой составляли жен­щины, олицетворявшие местную родовую группу и в силу этого пре­тендовавшие на господство. Позже с переходом к вирилокальности положение будто бы коренным образом изменилось и господство в обществе перешло к мужчинам.

Действительно, в условиях уксорилокальности положение жен­щин было относительно свободным и они могли открыто высказывать свое мнение и спорить с супругом ³⁴⁹. Однако все это, как правило,, относилось к хозяйственной или домашней сферам. Как показывает пример добуанцев, женщины могли приобретать относительно высо­кий авторитет в глазах чужаков-зятьев в однородовых материнских общинах. В ряде случаев женщины, прослывшие могучими колдунья­ми, могли временно оказывать влияние и на всю общину. Но и здесь в социальных отношениях большое значение имели мужчины-родичи_г которые и претендовали на роль лидеров. В этих условиях обитание мужчин-родичей в своих собственных общинах обусловливалось тем, что по традиции один год из двух мужчина со своей семьей должен был обитать в своей родовой общине ³⁵⁰. Там, где такого порядка не отмечалось, социальная сфера, как это видно на примере северных же, часто находилась в руках мужчин-пришельцев. Более того, у одного из этих народов (крикати) роль женщин в социальной жизни

возросла лишь сравнительно недавно³⁵¹. Есть предположение, что аналогичную эволюцию в колониальный период претерпело и об­щество ирокезов.

Что же касается вирилокальных общин, то и там наблюдалась сходная ситуация. У многих папуасов женщины играли большую роль в семейной жизни, оказывая влияние на мужей и детей, и про­исходило это благодаря их значительной роли в земледелии. Напри­мер, у энга мужу достаточно было убедиться в полной компетенции жены в земледелии, чтобы он отдавал хозяйство под полный ее кон­троль, а сам следил лишь за выращиванием престижных растений. При подготовке к пиру и при планировании земледельческих работ муж советовался с женой и часто соглашался с ней, хотя и имел пра­во вето. В этих условиях статус мужчины и его участие в социально­ритуальной жизни в большой мере зависели от жены. Холостяки во многих обществах были неполноправны. Со смертью жены, как счи­тали в некоторых папуасских группах, мужчина терял часть присущей ему магической силы (например, у тауна ава). Влияние жен на му­жей, даже если муж являлся лидером, было огромным. И вместе с тем за пределами дома роль женщин резко падала, и во внешних взаимоотношениях их представляли мужья или родичи³⁵².

Следовательно, говоря о социальном положении женщин, необ­ходимо всегда уточнять, какая сфера жизни имеется в виду. В раз­витом первобытном обществе положение женщины в хозяйственной и домашней жизни нередко было выше, чем у мужчин, а в социаль­но-ритуальной сфере, как правило, ниже. Что же касается общей тенденции эволюции, то она заключалась в том, что мужчины посте­пенно захватывали бразды правления также в хозяйственной и до­машней сферах. Если в рамках родового строя этому противостояли тесные контакты женщин со своими родичами, которые всегда могли прийти к ним на помощь, то с ослаблением родовых связей и форми­рованием моногамной семьи женщины все больше и больше ощу­щали деспотизм мужей.

13.