<<
>>

Социально-экономические отношения

это, как правило, разногласия по относительно частным вопросам. Они не затрагивают главного: понимания общественных и преж­

Историческая реконструкция социально-экономических отноше­ний в раннепервобытной общине, как, впрочем, и всех других аспек­тов характерных для нее общественных отношений, представляет большие трудности.

Сколько-нибудь уверенно судить об обществен­ных отношениях можно только по данным этнологии. Этнология же, как уже говорилось, располагает сведениями главным образом лишь о раннепервобытных общинах мезолитического облика. Между тем на значительной части ойкумены к эпохе мезолита изменилась при­родная среда, население стало более подвижным, и это не могло не отразиться на самых различных сторонах его жизни. К тому же ко времени, когда этнология впервые занялась изучением раннеперво­бытной общины, последняя повсеместно претерпела изменения, свя­занные с развитием в условиях изоляции или же, напротив, с влияни­ем соседних обществ, с европейской колонизацией и т. п. Из-за всего этого для исторической реконструкции стадии в целом приходится прибегать к проекции данных мезолитического времени на верхнепа­леолитическое время и пользоваться методом не только аналогов, но и пережитков. Получаемая картина во многом предположительна и неодинакова у разных ученых. Однако имеющиеся разногласия — де всего производственных отношений как отношений коллективистических.

На протяжении всей стадии ран­непервобытной общины уровень производительных сил был таков, что, во-первых, выжить можно было только при условии тесной коопера­ции трудовых усилий и, во-вторых, даже при этих условиях обществен­ного продукта добывалось не больше или немногим больше, чем было не­обходимо для физического сущест­вования людей.

Добыча таких крупных животных, как мамонт или шерстистый носорог, в позднем палеолите приледниковых областей Евразии, загонная охота на лошадей, быков, оленей и других стадных животных, повсеместно прак­тиковавшаяся в верхнем палеолите и не утратившая своего значения в мезолите, ловля рыбы с помощью различных ловушек, сооружение жилищ и лодок — все это всегда или достаточно часто требовало совместных усилий общины.

Но де­ло не сводилось к необходимости коллективных действий. Результа­ты присваивающего хозяйства далеко не всегда предсказуемы: в лю­бом из его промыслов может повезти и не повезти. Поэтому даже при индивидуальной охоте, рыболовстве, собирательстве неудачу одних приходилось возмещать удачей других.

в раннепервобытной общине

Андаманец с луком и стрелами

Это было тем более необходимо, что совокупной добычи общины во всех областях ее присваивающей деятельности и на протяжении года в целом обычно едва хватало для обеспечения жизненных по­требностей. Конечно, были сезоны, когда создавался избыток пищи, и имелись районы, где такой избыток образовывался относительно чаще. Но в целом простое присваивающее хозяйство низших охот­ников, рыболовов и собирателей позволяло получать, как правило, лишь жизнеобеспечивающий и только как исключение избыточный продукт. И тем самым для раннепервобытной общины становились необходимы коллективная собственность и уравнительное, или рав- нообеспечивающее, распределение.

В коллективной собственности, по-видимому, находилось преж­де всего главное средство производства — земля, в данном случае промысловая территория со всеми имевшимися в ее пределах объек­тами охоты, рыболовства и собирательства, сырьем для производст­ва орудий, утвари и т. п. Такой порядок засвидетельствован, в част­ности, у аборигенов Австралии, яганов и большинства других, сход­ных с ними по уровню развития этнологических групп. В то же время у некоторых таких групп (алакалуфы, часть эскимосов, хадза Восточной Африки) собственности на промысловую территорию во­обще не было, и на этом основании часть ученых считают, что на стадии раннепервобытной общины собственность на угодья не фик­сировалась. Это едва ли верно: отношение к земле как к «ничейной» встречалось преимущественно лишь там, где экстремальные природ­ные условия вынуждали соседние группы взаимно пользоваться важнейшими угодьями.

Широко засвидетельствована также коллективная собствен­ность на охотничьи загоны и рыболовные запруды, лодки, жилища и огонь. Сложнее вопрос о том, как понимать принадлежность от­дельным лицам индивидуальных и притом часто изготовленных ими самими орудий труда — топоров, копий, луков со стрелами и т. п., равно как и различной бытовой утвари, одежды и украше­ний. В этнологических описаниях они обычно характеризуются как личная собственность, и косвенно это подтверждается тем, что со

Коллективная охота на кенгуру

смертью владельца они либо погребались вместе с ним, либо насле­довались близкими. Такие погребения известны и на археологиче­ском материале, например, на верхнепалеолитической стоянке Сунгирь в Сибири. Наконец, в пользу этого понимания принадлеж­ности индивидуальных орудий и бытовых предметов говорят неко­торые общие соображения: ясно, что их наиболее эффективное ис­пользование было возможно лишь в том случае, если они соответ­ствовали индивидуальным особенностям владельца. Но, с другой стороны, у аборигенов Австралии, алакалуфов, яганов, бушменов и ряда других групп существовали обычаи, разрешавшие брать без спроса принадлежавшие члену той же группы предметы либо даже обязывавшие ими делиться. Исходя из этого, некоторые ученые по­лагают, что в данном случае имело место только личное пользо­вание вещами, находящимися в коллективной собственности. Видимо, все же правильнее говорить о нестрогой личной собст­венности, как бы подчиненной общему принципу коллективной собственности.

Коллективной была и собственность на пищу или другую добы­чу. Независимо от того, как — коллективно или индивидуально — она была добыта, распределение ее было уравнительным, или рав- нообеспечивающим. По-видимому, древнейшим принципом де­лежа добычи, отмеченным у ряда низших охотников, рыболовов

и собирателей, а в пережитках — и у более развитых,групп перво­бытного человечества, был ее раздел.

между присутствовавшими либо всеми вообще членами общины. При этом даже самый удач­ливый добытчик получал не больше других. Во многих общинах аборигенов Австралии человек, убивший кенгуру, не имел на него никаких особых прав, и при разделе ему доставалась едва ли не Худшая часть мяса. У бушменов, по сообщению очевидца XVIII в. все члены группы имели право на долю в охотничьей добыче каж­дого. У одной из групп канадских эскимосов, по свидетельству из­вестного полярного исследователя К. Расмуссена, люди жили в со­стоянии настолько выраженного коллективизма, что даже не было охотничьих долей и все трапезы были совместными. Ч. Дарвин во время своего путешествия на корабле «Бигл» был свидетелем случая, когда группа огнеземельцев, получив в подарок кусок холста, разодрала его на равные части, чтобы каждый мог получить свою долю.

Такой коллективизм в распределении был не просто автоматиче­ским следствием коллективного производства, а необходимым усло­вием выживания в условиях примитивного присваивающего хозяй­ства с его низкой производительностью труда и частой нехваткой пищи. Коллектив, получавший лишь жизнеобеспечивающий про­дукт, должен был регулировать потребление в интересах всех своих членов и не допускать положения, при котором одни благоденство­вали, а другие голодали. Но вместе с тем распределение было не просто уравнительным, а учитывающим различия в потребностях по полу и возрасту, и поэтому некоторые специалисты считают, что его точнее называть равнообеспечивающим. В определенных случаях учитывались и высшие интересы коллектива в целом. В тяжелой борьбе с природой, которую постоянно вели раннепервобытные об­щины, их судьба нередко зависела от запаса сил у трудоспособных охотников и рыболовов. Вот почему в случаях необходимости' при чрезвычайных обстоятельствах трудоспособные могли получать по­следние куски пищи, а их иждивенцы оставаться голодными. Боль­ше того, бывало, как, например, у некоторых групп аборигенов Австралии или эскимосов, что в экстремальных ситуациях прак­тиковались инфантицид, в особенности по отношению к девочкам, и геронтицид.

Иное положение складывалось там, где уже на стадии раннепер­вобытной общины коллектив начинал получать не только жиз­необеспечивающий, но и избыточный продукт. В этих случаях наря­ду с уравнительным, или равнообеспечивающим, распределением возникало также и трудовое распределение, т. е. получение продукта 178

в соответствии с затраченным трудом. Вместе с избыточным продук­том и трудовым распределением зародился обмен.

Обмен возник в межобщинной форме, при которой различные коллективы снабжали друг друга специфическими богатствами их природной среды, например, ценными сортами камня и дерева, ра­ковинами и охрой, янтарем и т. п. О межобщинном обмене уже в по­зднем палеолите свидетельствуют археологические находки кав­казского обсидиана в Сибирц, прибалтийского янтаря на Русской равнине, морских раковин во внутренних районах Восточной и За­падной Европы. По крайней мере с мезолита возник и обмен изде­лиями, о чем можно судить на основании существовавшей у абори­генов Австралии специализации общин на выделке различных видов орудий труда, оружия, утвари, украшений. Каких-либо обменных эквивалентов еще не было: происходил обмен дарами, или, как его чаще называют в этнологии, дарообмен. Обмениваться сырьем или продуктами труда могли как целые общины, так и отдельные лица. И в том и в другом случае расширялись и упрочивались социальные связи, что закреплялось также и ритуализацией обменных опера­ций: сопровождавшими их празднествами и пирами. Однако обмен, в особенности первоначальный или между отдаленными друг от дру­га общинами, мог быть и так называемым немым. Одна сторона ос­тавляла определенное количество предметов, другая забирала и ос­тавляла то, что могла дать взамен. Если первая сторона считала себя неудовлетворенной, то не брала оставленное, и тогда вторая сторона добавляла еще.

<< | >>
Источник: История первобытного общества учеб, для студентов вузов по спец. «История»/В.П. Алексеев, А.И. Перший. — 6-е изд. — М., 2007— 350,[2] с.: ил.. 2007

Еще по теме Социально-экономические отношения:

  1. Социально-экономические отношения
  2. Социально-экономические отношения
  3. Экономические и социальные отношения
  4. L СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
  5. Социально-экономические отношения в Хатти.
  6. (38) Россия на пути радикальной социально-экономической модернизации. Экономические реформы 1990-х годов и их социальные последствия.
  7. 51. Особенности социально-экономического развития РФ в 2000-2011 гг. Отметьте достижения, проблемы, трудности в этойобласти. Отличается ли, на Ваш взгляд, экономическая система современной России от советской экономической системы? Свой ответ аргументируйте.
  8. 63. Социально-экономическое положение СССР в 1985-1991 гг. Поиски моделей экономического реформирования и их результаты.
  9. 31. Основные направления экономического и политического развития страны в 1965-1984 гг. Механизм торможения социально-экономического прогресса
  10. 7. Социально – экономическое развитие России в 15 – 17 веке. Основные группы населения средневекового общества. Новые явления в экономической жизни 17 века.
  11. Общественно-экономические отношения
  12. Экономические отношения в государстве
  13. 62. Внутренняя политика России в начале 21 в. Укрепление государства. Реформы управления, налоговая, судебная. Новая структура федеральной исполнительной власти. Социально- экономическое развитие, ухудшение экономической ситуации
  14. Экономика и социальные отношения