<<
>>

ПРЕДИСЛОВИЕ

Немногие специальные термины столь же вездесущи в современной по­литической литературе, научной или полемической, как термин «гегемония». Од­нако распространился он достаточно недавно, что легко понять, бросив взгляд на фонды лю­бой крупной библиотеки.

На английском язы­ке первое вхождение в каталог Калифорнийско­го университета в Лос-Анджелесе датируется не ранее чем 1961 годом. Если проследить, как часто это слово появлялось в названиях книг в следующие десятилетия, выяснится, что было не более пяти таких книг в шестидесятые годы, шестнадцати — в семидесятые, тридцати четы­рех— в восьмидесятые, тогда как в девяностые произошел заметный скачок—98 книг. За пер­вые пятнадцать лет этого столетия вышла 161 книга с данным термином в заглавии, то есть они появлялись по одной в месяц. Таким обра­зом, слово «гегемония» перестало быть ред­ким или таинственным.

Что скрывается за этой переменой? Идея ге­гемонии— подобно идеям модерна, демокра­тии, легитимности или многим другим поли­тическим понятиям—имеет сложную историю,

которая не передается сегодняшним широким распространением этого термина и которую надо понять, если мы хотим разобраться с ее значением для современной ситуации, в кото­рой мы оказались. Эта история охватывает во­семь или девять разных национальных куль­тур, и надо будет сказать о каждой из них. При рассмотрении судьбы этого понятия мы будем здесь использовать прежде всего методы срав­нительной исторической филологии. Однако изменения в его смысле—различные примене­ния, противоположные коннотации—никогда не были всего лишь семантическими сдвигами. Они сами образуют политический барометр из­менения сил и периодов в ходе столетий.

Нижеследующее исследование выходит вме­сте с другим, «Антиномиями Антонио Грам­ши», в котором намного подробнее исследует­ся особый (и, пожалуй, самый известный) кор­пус работ, сосредоточенных на идеях гегемонии, а также контекст, в котором он был создан. Чита­тели, взявшиеся за обе эти книги, должны быть снисходительны к встречающимся в данной ра­боте небольшим, весьма сжатым повторам того, что в расширенном виде изложено в другой, по­скольку избежать такого интеллектуального пе­ресечения было бы невозможно.

Цели и мето­ды двух этих исследований не совпадают, даже если они могут считаться взаимодополняющи­ми. Акценты в них, сами производные от раз­ных времен, у которых очень мало общего друг

с другом, различаются более радикально. Но ра­бота, написанная сорок лет назад, стала стиму­лом для другой, а связь между ними оказалась достаточно тесной, чтобы их можно было опуб­ликовать в виде такой асинхронной пары.

Идеей этой книги я обязан Институту передо­вых исследований (lnstitut d,Etudes Avancees) в Нанте, где мне, когда я работал над смеж­ным проектом, исследованием американской внешней политики, впервые пришла в голо­ву мысль о том, как могла бы выглядеть данная книга. Я должен особо поблагодарить за советы по литературе на двух языках, читать на которых я не умею, китайском и японском, исследовате­лей, владеющих ими и великодушно вызвавших­ся мне помочь: Эндрю Баршейя, Мэри Элиза­бет Берри, Джошуа Фогеля, Анник Хориюки, Эрика Хаттона, Като Тсюёси, Питера Корники, Джерона Ламерса, Марка Эдварда Льюиса, Кэйт Вилдман Накаи, Тимона Скрича, Вана Чаохуа и Чжаня Ионгла. Написать девятую главу этой книги не получилось бы без их помощи, но ни­кто из них не несет ответственности за ошиб­ки, которые там наверняка встречаются, не го­воря уже о взглядах на те или иные предметы, выраженные в других частях книги. Восьмая гла­ва первоначально была опубликована в несколь­ко более пространном виде в журнале New Left Review(№ ιoo, июль-август 2016 года).

Октябрь 2016 года

<< | >>
Источник: Андерсон, ∏.. Перипетии гегемонии / пер. с англ. Д. Кралечкина; под науч. ред. В. Софронова. — М.: Изд-во Института Гайдара,2018. — 296 с.. 2018

Еще по теме ПРЕДИСЛОВИЕ:

  1. ПРЕДИСЛОВИЕ
  2. ПРЕДИСЛОВИЕ
  3. ПРЕДИСЛОВИЕ
  4. ПРЕДИСЛОВИЕ
  5. ПРЕДИСЛОВИЕ
  6. Предисловие
  7. ПРЕДИСЛОВИЕ
  8. ПРЕДИСЛОВИЕ
  9. ПРЕДИСЛОВИЕ
  10. ПРЕДИСЛОВИЕ
  11. Предисловие